Стою на остановке. Подкатывает ПАЗик с характерной черной полосой по бокам и надписью «Ритуал» за лобовым стеклом. Из него медленно вылезает мрачный народ в черном и двигается в сторону ближайшего дома. Водитель, ожидая пока все выйдут, тоже вылез и стал курить. Расталкивая грустный народ, к автобусику несется бабулька. В руках две тяжеленные, даже, на взгляд, тряпичные авоськи, в глазах решимость:
— Это какой автобус? — вопрошающе орет она.
— Ритуальный, — отвечаю я.
— А куда он идёт?
— На кладбище.
— Подойдёт! — выкрикивает старушка и начинает ломиться в двери, отпихивая водителя.
— А тебе не рано ли, бабушка? — спрашивает тот.
— Не-а, мне как раз туда и надо.
— Ну, садись, — водитель приглашающе кланяется бабульке.
— Поехали! — командует бабка, в мгновенье ока устроившись на первом сиденье. — Давай, пошевеливайся!
Автобусик уехал. А я задумалась — ну кто, в самом деле, решил, что Она обязательно должна быть худой, в черном балахоне и с косой? А может Она вот такая — толстенькая, сгорбленная старушенция, в затрапезном плащике и с авоськами в руках?
