Виктория тихо притворила за собой дверь квартиры, задержав взгляд на пустой прихожей. Тишина в доме была густой, будто укрывала стены мягким покрывалом. В воздухе ещё висел лёгкий запах жасминового чая, который она заварила утром, чтобы проводить мужа — Илью — в очередное путешествие. Он ушёл ещё затемно, увешанный рюкзаками, с неизменным фонариком на лбу и тем мальчишеским азартом, который, кажется, никогда не старел.
Она вспомнила, как он, насвистывая, проверял карту и говорил:
— Пара дней — и вернусь, Вика. Не скучай, ладно?
Она тогда лишь улыбнулась, глядя, как он исчезает в сером рассвете.
Илья был человеком действия. Его манила дорога, ветер, свобода. Виктория же осталась в их тихой квартире, где всё напоминало о рутине: ровные чашки на полке, аккуратно сложенные полотенца, цветок на подоконнике, которому она не знала имени.
Она не скучала. Уже давно научилась заполнять паузы — книгами, прогулками, редкими встречами. Но на этот раз внутри зрело беспокойство, будто предчувствие чего-то неуловимого.
Вчера вечером позвонила Света — её подруга со студенческих времён, неугомонная, яркая, с душой, вечно горящей идеями.
— Викуся! У меня для тебя сюрприз! — почти кричала она в трубку. — Просто приедь, я покажу — у тебя челюсть отвиснет!
Виктория улыбнулась. Света всегда умела заставить жизнь искриться неожиданностями.
И вот теперь она стояла в коридоре, держала ключи и чувствовала лёгкое волнение — неясное, но приятное.
Она села в старый серебристый седан и выехала на трассу.
Солнце поднималось из-за горизонта, пробиваясь сквозь тонкую дымку. Дорога тянулась между полей — бескрайних, чуть пожухлых от осени. Радио играло что-то старое и знакомое, и Виктория тихо подпевала, глядя, как мир за окном медленно движется.
Она думала о Свете, о её непредсказуемости, о том, как легко та умела переворачивать жизнь вверх дном.
Что за «сюрприз» на этот раз? Новая картина? Мужчина? Переезд?
Мысли сменяли друг друга, а сердце всё чаще замирало от ожидания.
Когда Виктория подъехала к Светиному дому — двухэтажному, с облупившимися перилами и пёстрыми цветами под окнами, — солнце уже клонилось к закату.
Света стояла у калитки, сияющая, как будто готовилась к большому событию.
— Ну наконец-то! — воскликнула она, распахивая ворота. — Я уж думала, ты передумала!
Она была в лёгком платье с васильковым узором, волосы развевались от ветра.
Света обняла Викторию, вдохнула аромат её духов и с притворной строгостью сказала:
— Готова удивляться?
— Как будто у меня есть выбор, — усмехнулась Виктория.
Подруга повела её в дом, и, едва они переступили порог гостиной, Виктория увидела его.
Он сидел на диване, облокотившись на подушку, и просматривал что-то на фотоаппарате. Свет от окна падал на его лицо — немного загорелое, с лёгкой щетиной и усталым, но живым выражением.
Когда он поднял взгляд, Виктория почувствовала, будто на мгновение перестала дышать.
— Познакомьтесь, — с загадочной улыбкой сказала Света. — Это Данил. Старый знакомый. Приехал в город всего на пару дней.
Данил встал, протянул руку. Его ладонь была тёплой и сухой, прикосновение — уверенным, но мягким.
— Очень рад, Виктория, — сказал он низким голосом.
— Взаимно, — ответила она, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Он фотограф, — добавила Света, и в её голосе прозвучала нотка хитрости. — Путешествует, снимает, живёт, как ему вздумается. Настоящий бродяга с камерой.
Данил усмехнулся.
— Так и есть, — признался он. — Мир полон историй, их просто нужно уметь поймать.
За столом царила лёгкость. Света сыпала шутками, рассказывала смешные истории. Данил говорил мало, но когда говорил — слушали все. Он рассказывал про пустыни, где солнце плавит воздух, про ночи в хижинах на берегу моря, про лица людей, которых снимал и потом терял навсегда.
Виктория ловила себя на том, что следит за его губами, за движением рук, за тем, как он иногда смотрит прямо на неё — слишком прямо.
Когда Света вышла на кухню, Данил чуть наклонился к ней:
— У тебя взгляд человека, который застрял между «хочу» и «нельзя».
Она не знала, что ответить. Эти слова будто обнажили её.
— У всех так, наверное, — тихо произнесла она.
Он покачал головой.
— Нет. Большинство даже не замечают, что застряли.
Она замолчала, чувствуя, как внутри растёт тревожное тепло.
Ночь прошла беспокойно. Виктория ворочалась, слушая, как в соседней комнате кто-то смеётся — Света, возможно, по телефону. Или Данил?
Когда наконец уснула, ей снились дороги, которые уводят куда-то далеко, без возврата.
Проснулась от запаха кофе. Света уже суетилась на кухне, а Данил стоял у окна с фотоаппаратом, снимая утренний свет.
— Прогуляемся? — предложил он.
Они пошли втроём в парк. Осень вступала в свои права — листья падали медленно, как будто боялись нарушить тишину. Данил снимал — отражения, шаги, улыбки.
— Можно? — спросил он, направив камеру на Викторию.
Она кивнула. Через секунду он показал ей снимок: в отражении воды она выглядела иначе — свободной, чуть дерзкой, будто другой женщиной.
— Ты настоящая, — сказал он негромко. — Вот такая, как здесь.
Сердце дрогнуло.
Ближе к вечеру Света, как нарочно, собралась и уехала в центр — «по делам».
— Вы тут не скучайте! — бросила она на ходу и исчезла за дверью.
Дом опустел.
Данил предложил заварить чай.
На кухне пахло лимоном и мятой. Разговор потёк сам собой. Он спрашивал — о детстве, о мечтах, о том, чего ей не хватает. Виктория отвечала, удивляясь, как легко с ним говорить.
— Я чувствую, будто стою на месте, — призналась она. — Всё вроде бы есть, а радости — нет.
Он посмотрел прямо ей в глаза.
— Иногда нужно разрушить привычное, чтобы увидеть, что живёшь не там, где хочешь.
Она опустила взгляд. В этот момент между ними будто натянулась нить. Он сделал шаг ближе, и она не отстранилась. Поцелуй был тихим, как дыхание. Коротким. Настоящим.
А потом — пауза.
— Я не могу, — прошептала она. — У меня муж.
Он кивнул.
— Понимаю. Но ты ведь знаешь, где меня искать.
Этой ночью она не сомкнула глаз. А утром, уезжая, чувствовала, будто оставляет за собой целую жизнь.
Прошла неделя. Она пыталась забыть — занималась делами, звонила Илье, готовила ужины. Но мысли возвращались. И наконец, не выдержав, она написала:
«Хочу увидеть тебя».
Он ответил почти сразу.
И с этого началось падение.
Тайные встречи. Ложь.
Виктория говорила мужу, что едет к Свете, а сама ехала к Данилу.
Он снимал её. Фотографировал, как она смеётся, как молчит, как смотрит в окно.
Она чувствовала себя живой, но и всё более зависимой.
Однажды вечером Илья сидел в гостиной. На столе лежал её телефон. Экран светился сообщением:
«Жду тебя, как всегда».
Он не спрашивал громко.
— Кто это? — тихо произнёс он.
Она попыталась объяснить, но слова рушились.
Он собрал вещи и ушёл, не хлопнув дверью.
Виктория позвонила Данилу, но тот ответил спокойно:
— Вика, я не для постоянства. Я — дорога. А ты хочешь дом.
После этого связь оборвалась.
Она осталась одна, в пустой квартире, с разбитым сердцем и снимком, где улыбается женщина, похожая на неё — но свободнее, чем она когда-либо была.
Света, узнав обо всём, только вздохнула:
— Видишь, подруга? Я же говорила — живи. Только не сжигай всё дотла.