— Кстати, я заходил в квартиру тёти, — сказал Илья, наливая себе чай и придерживая крышку чайника. — Лена туда уже переехала. Понемногу обживается: шторы повесила, мебель передвинула, для дочери отдельную комнату сделала.
Наталья подняла голову от доски, на которой резала овощи.
— Обживается, говоришь?
— Ну да. Теперь ведь это жильё наполовину её. Тётя оставила по наследству нам обоим, мы уже оформили всё в реестре. Пока поживёт там, чтобы пустой не стояла. Потом решим — или продадим, или кто-то выкупит долю.
Наталья вытерла руки о полотенце, бросила его на спинку стула и села.
— То есть она там уже живёт, а не «временно поживёт».
Он чуть виновато усмехнулся.
— Выходит, что так. Зашёл — у неё уже и игрушки, и шкаф, и соседи заходят, шутят, что у них теперь шумно и весело. Видно, ей удобно. Но ведь окончательно мы не договаривались. Просто не хотел, чтобы квартира пустовала.
Наталья посмотрела на стол, где стояла чашка с остывшим кофе. Из соседней комнаты было слышно, как сын играет кубиками.
— Она не собирается съезжать. Уже считает квартиру своей.
Илья вздохнул, потянулся за сахарницей.
— Мама просила пока её не торопить. У Лены трудности. И потом, мы же всё равно сейчас снимаем, а так хоть польза.
Наталья резко поднялась, пошла к мойке, но чашку так и не убрала.
— А мы? Долго будем по съёмным бегать?
Ответа не последовало. Только звук чайника и стук ложки о фарфор.
…
Через пару дней Наталья вернулась с работы позже обычного. На кухне пахло жареными овощами, Илья резал хлеб, сын уже сидел за столом и ел.
— Ты чего так задержалась? — спросил он, заглянув в кастрюлю.
Она молча сняла пальто, поставила сумку у двери, прошла мыть руки.
— Совещание затянулось, да ещё автобус долго ехал, — ответила, садясь.
Илья поставил перед ней тарелку, сел напротив. После короткой паузы, как бы между делом, сказал:
— Лена сегодня звонила. Просила помочь с диваном и кое-какой техникой — привезут доставку.
Наталья подняла взгляд:
— Ещё и диван? Она, я смотрю, всерьёз обустраивается.
— Ну а что, жить-то надо. Ей там с дочкой удобно, всё по местам. Мама ей помогает.
Наталья лишь кивнула, встала и переставила кастрюлю на слабый огонь.
— Илья.
— М? — он чуть приподнял бровь.
— Нам нужно поговорить честно. Она ведь не собирается съезжать. Это уже не временно.
Он помолчал, потом сказал:
— Хорошо. Завтра с ней поговорю.
На следующий день он вернулся с усталым лицом. Наталья мыла посуду.
— Я с Леной говорил, — начал он. — Ты знаешь… она так реагировала, будто я пытаюсь её выставить. Прямо обида в голосе.
Наталья только кивнула, не стала расспрашивать.
Через два дня, когда Ильи не было, в дверь позвонили. На пороге стояла его мать, Валерия Семёновна, в пальто и с сумкой.
— Я на минуту, — сказала она и сразу прошла на кухню. — Наташа, не дави на Лену. У неё ребёнок и непростая ситуация.
— Я и не давлю, — спокойно ответила Наталья. — Но у нас своя семья, нам тоже нужно жильё.
— Понимаю, но вы ведь не без крыши над головой. А она — одна. Пойми её.
Наталья посмотрела в окно, ничего не ответила.
Позже вечером они с Ильёй начали смотреть объявления о продаже квартир. Всё или дорого, или в ужасном состоянии.
— Без продажи нашей доли нам не потянуть, — сказала Наталья. — Даже ипотека без первого взноса не выйдет.
— Кстати, мама сегодня приходила, — добавила она. — Просила не давить на Лену.
Илья закрыл ноутбук.
— Вот и всё. Я только сказал Лене, что квартира не одна её, а уже виноват.
Телефон зазвонил — Лена. Илья ответил, пообещал помочь с доставкой мебели. Наталья ушла в спальню.
За ужином молчали.
— Илья, нам надо определиться, — тихо сказала она. — Или она платит аренду, или выкупает.
— Не хочу ссориться, — покачал он головой. — Ей и так тяжело.
— Зато нам, значит, легко? — с иронией ответила Наталья.
…
На следующий день Илья весь рабочий день ходил мрачный. Перебирал письма, откладывал звонки, ел наспех. В голове крутилась одна мысль — поговорить с Леной спокойно и без давления.
После обеда он написал ей сообщение с предложением встретиться. Ответ пришёл быстро: «Давай, всё равно хотела нормально поесть».
В кафе Илья пришёл первым, сел у окна. Лена зашла через несколько минут, в спортивной куртке, волосы стянуты в хвост, телефон в руках. Без приветствия опустилась напротив.
— Привет, — сказал он.
— Привет. Что хотел?
— Хотел обсудить квартиру. Она ведь наполовину и моя. Мы с Наташей всё ещё снимаем, а ты там живёшь как в своей. Может, либо аренду платить, либо как-то договоримся о выкупе.
Лена скрестила руки.
— Ага. Значит, я вам мешаю? Или вы с ней решили, что я слишком неплохо устроилась?
— Нет, просто хочу по-честному.
— Честно… — фыркнула она. — С ребёнком на руках, а вы мне условия ставите. Спасибо.
Она встала, не дождавшись счёта:
— Подумаю. Но не сегодня.
Вечером, когда Наталья мыла сыну руки, позвонила Валерия Семёновна.
— Илья, как тебе не стыдно? Лена пришла ко мне в слезах. Ты её выгоняешь ради своей жены?
— Мам, я никого не выгоняю. Просто напомнил, что квартира общая.
— Закон вспомнил! Она с ребёнком! А ты — со своей «справедливостью». Всё, больше мне не звони.
Гудки.
Позднее Наталья вышла из ванной, спросила:
— Что-то случилось?
— Мама кричала, что я предал семью.
— Прости, я не хотела ссор.
— Не ты виновата. Всё просто запуталось.
На следующий день на работе Наталья спросила совета у знакомой бухгалтерши Светы.
— Если в долевой собственности кто-то один живёт и не собирается ничего менять, лучше сначала претензию отправить, — сказала та. — Не подействует — в суд.
Вечером Наталья предложила:
— Давай найдём юриста.
Юрист спокойно разложил по полочкам: есть право на компенсацию, срок ответа на претензию — 30 дней, дальше иск.
Письмо отправили, но Лена не ответила. Лишь пришла открытка с розами и надписью «С весной!».
— Всё, — сказала Наталья. — Подавай в суд.
Иск составили с юристом, Илья сам отвёз документы.
Суд был быстрым: компенсация, срок освобождения, порядок расчёта. В коридоре он увидел Лену с дочкой. Кивнул, но она отвернулась.
Дома он пересказал Наталье всё, что сказал судья.
— Тяжело, — ответила она. — Но теперь хотя бы честно.
Через пару часов в дверь постучала Валерия Семёновна.
— Сын, я тебя не узнаю! Всё разрушил! Теперь эта твоя Наташа тобой командует, да?
— Мам, хватит. Всё по закону.
— Ну и живите со своей «справедливостью». Больше не звони.
Дверь хлопнула.
Прошло два месяца. Лена через нотариуса перевела Илье деньги. Сообщение было короткое: «Держите, не подавитесь». Наталья прочитала и удалила.
Эти деньги стали первым взносом по ипотеке. Новая квартира была небольшой, но своя. В коробках лежали книги, посуда, игрушки. Илья заносил последнюю коробку.
— Похоже, теперь это наш дом, — сказал он, вытирая лоб.
Сын носился по комнатам, выбирая, куда поставить игрушки.
Вечером на кухне горел тёплый свет, чайник закипал. Наталья повесила шторы, заварила чай. На телефоне появилось сообщение от Лены — она сразу удалила, не читая.
Илья поставил кружки на стол.
— Ну что, хозяйка, чай готов.
Они сидели напротив друг друга в тишине. Ни победителей, ни проигравших. Только ощущение, что теперь можно жить спокойно — без чужих правил и вины.