Когда Лера вышла за Кирилла, подруги завистливо вздыхали: муж ей достался спокойный, трудолюбивый, не загуляка и не транжира. К тому же его мать встретила новоиспечённую невестку с таким радушием, что Лера сперва не верила в удачу.
— Наконец-то у меня в доме появилась женщина! — радостно смеялась Валентина Петровна, обнимая Леру. — А то я тут совсем одичала с двумя мужиками. Теперь будем пироги печь да секретами делиться.
Для Леры это было особенно важно: родители у неё погибли рано, детство прошло в интернате, и каждое нежное слово «дочка», произносимое свекровью, отзывалось теплом внутри.
С Кириллом они обживали двушку: спорили из-за штор, радовались новой кастрюле, выбирали в магазине смешные статуэтки для полки. Вечерами заглядывали к матери Кирилла — там пахло дрожжевым тестом, а на столе всегда стоял пузатый самовар.
— Кирилл с детства чай литрами хлещет, — шутила Валентина Петровна. — Я уж думала, у него в венах заварка течёт.
Кирилл кривился, делая вид, что обижается, но кружку подставлял всегда. Лера смотрела на это и чувствовала: у них в семье мир и лад.
Весной Лера осторожно предложила:
— Кирюша, а давай летом на юг? Мы ведь толком никогда не отдыхали.
Муж поддержал без колебаний:
— Отличная идея! Пока могу отпуск взять. Давай подберём путёвки.
Они провели вечер у ноутбука: картинки пляжей сменяли друг друга — Сочи, Ялта, Крым… Лера уже представляла, как будет сидеть босиком у самой кромки воды, слушать шум прибоя и щуриться от солнца.
Рассказали о планах Валентине Петровне. Та сперва слушала с интересом, но вдруг всплеснула руками:
— Вот бы и мне с вами… Я ведь море видела всего раз в жизни, девчонкой была. С тех пор мечтаю снова!
Кирилл замялся, но сказал мягко:
— Мам, в этот раз мы поедем вдвоём, а позже я обязательно тебе путёвку куплю. Обещаю.
— Да я всё понимаю, — быстро ответила она, но в глазах мелькнула тень.
За несколько дней до поездки Валентина Петровна пригласила их к себе «по важному поводу». Встретила сияющая:
— Я устроилась на удалёнку! Сижу за компьютером, а денежки капают. Красота!
На столе стоял большой пирог — золотистый, душистый.
— По бабушкиному рецепту, — гордо сказала она. — Угощайтесь!
Атмосфера была уютная: чай, смех, разговоры. Но вдруг у Леры першило в горле. Она решила, что обожглась, но неприятное чувство усиливалось. Щёки побледнели, дыхание сбивалось, по коже пошли красные пятна.
Кирилл вскочил:
— Лера! Что с тобой?!
Она попыталась что-то сказать, но губы уже синели.
Кирилл понял сразу: аллергия. Он на руках вынес жену и рванул к машине. Дождь хлестал по стеклу, дворники не справлялись, но он мчал, как безумный.
— Терпи, родная, ещё немного… — повторял он, чувствуя, как у него дрожат руки.
В больнице врачи едва успели. Слова обрывались: «давление падает», «кислород», «капельница»… Кирилл метался по коридору, ловил обрывки фраз, готовый сам рухнуть.
К нему прибежала мать, запыхавшись:
— Кирилл! Что с ней?!
— Ты же знала! — его голос сорвался. — Знала, что у неё аллергия на мёд!
— Да я… совсем забыла… — залепетала она. — Всегда туда добавляла, по привычке…
Через час врач сообщил:
— Состояние тяжёлое, но вы привезли вовремя. Теперь только ждать.
Кирилл не отходил от двери реанимации. Мать сидела рядом, шептала молитвы. И вдруг произнесла:
— Сынок… а может, раз уж так вышло, я с тобой на юг слетаю? Что ж путёвкам зря пропадать…
Кирилл посмотрел на неё так, что та осеклась.
— Ты серьёзно?! Лера там между жизнью и смертью, а ты про отдых думаешь?!
Больше они не разговаривали.
Когда Лера пришла в себя, Кирилл держал её за руку и шептал:
— Родная, ты жива…
Она слабо улыбнулась.
Позже, когда силы вернулись, Лера сказала мужу:
— Я решила: больше к твоей маме не пойду. И её угощение есть не буду. Даже если ты обидишься.
Кирилл сжал её ладонь:
— Конечно. Я сам не хочу, чтобы ты туда ходила.
Путёвки они сдали. Лето прошло под знаком больницы, восстановления, тишины. Кирилл носился вокруг жены: готовил, убирал, читал ей вслух книги.
Когда Лера уже могла гулять, они вечерами выходили в парк: слушали запах липы, смеялись над фильмами, наслаждались простыми радостями.
И вот однажды Кирилл подошёл к ней с телефоном:
— Смотри. Нашёл тур на август. Мы ещё успеем.
— Ты серьёзно? — удивилась она.
— Абсолютно. Я не хочу, чтобы это лето запомнилось только больницей. Мы заслужили свой отдых.
И вскоре они уже шли по шумной набережной. Волны бежали к берегу, ветер путал волосы. Лера сняла босоножки и пошла по горячему песку босиком.
— Вот оно, счастье, — прошептала она и рассмеялась.
И впервые за долгое время почувствовала: жизнь снова принадлежит ей.
Хотите, я сделаю ещё один вариант — ещё длиннее, с более психологическими размышлениями героев (например, внутренние сомнения Леры насчёт свекрови, напряжение Кирилла между женой и матерью)?