— Таких, как ты, пруд пруди! — выкрикнула мне вслед свекровь, когда я хлопнула дверью.
Эта фраза врезалась в память, будто острая игла. Тогда я ещё не знала, что именно в тот день начнётся мой путь к свободе.
Меня зовут Марина, и, если вы когда-нибудь сомневались, стоит ли терпеть токсичных родственников — не стоит. Бегите. Не медлите. Это совет, проверенный моей собственной жизнью.
Та неделя была сущим кошмаром. Ушла Ира, наш старший бухгалтер, и всё навалилось на меня. Новенькая — девчонка без опыта — путалась в каждом отчёте, а начальник ходил по офису, как буря, швыряясь обвинениями и бумагами. Вишенкой на торте стала налоговая с внеплановой проверкой.
К вечеру пятницы я еле держалась на ногах. В лифте, уставшая и выжатая, я представляла, как завариваю чай и просто молчу весь вечер.
— Привет, Артём, — сказала я, переступив порог.
— Ты всё позже и позже возвращаешься, — хмуро бросил он. — Мама права: скоро вообще перестанешь ночевать дома.
Эти слова ударили больнее, чем весь стресс недели.
— Значит, Елена Сергеевна опять приходила? — спросила я, хотя уже знала ответ.
— Заходила. Ужином накормила, — ответил он и пошёл к телевизору.
Я прошла на кухню. На столе стояли макароны и котлеты — жирные, блестящие.
— Артём, зачем ты это ел? У тебя диета, я же готовила овощи, просто разогреть надо было.
— Мама принесла, — равнодушно ответил он.
— Может, тебе с ней и жить стоит? — не выдержала я.
Он промолчал, уткнувшись в экран. Я выкинула котлеты в унитаз, смыла, и почувствовала, как во мне вскипает злость — густая, горячая, как пар над кастрюлей.
— Попроси мать, чтобы не приходила без спроса. Мы — семья, не детсад с проверками, — сказала я уже спокойнее.
— Хочешь — сама ей скажи, — буркнул он.
Я ушла в душ, чтобы не разрыдаться.
Утром я решила держать себя в руках. Но едва позвонили в дверь, спокойствие испарилось.
— Спите ещё? — раздался громкий голос.
— Доброе утро, Елена Сергеевна. Проходите, завтракаем, — сказала я, стараясь звучать приветливо.
— Овсянка и кофе? Вот блинов принесла! А то Артём у тебя голодает, — язвительно произнесла она.
Я сдержанно подвинула тарелку обратно:
— У Артёма гастрит. Ему нельзя жареное.
— Наглая, неблагодарная! — вспыхнула тёща. — Говорила сыну, что ты ему не пара!
— Тогда заберите своего несчастного сына домой, — спокойно ответила я, хотя внутри всё дрожало.
— А вот не уйду! Квартира наша! Это тебе пора собирать вещи! — взвизгнула она.
В тишине я оделась, взяла сумку и вышла.
— Таких, как ты, полным-полно! — неслось вслед.
Я сидела на лавочке возле подъезда. Ветер трепал волосы. Я ждала — хотя бы минуту — что Артём выбежит, позовёт. Не выбежал.
Оставшийся день я провела у подруги Тани. Она слушала, кивала, наливала чай.
— Ты заслуживаешь спокойствия, — сказала она тихо.
Я осталась у неё ночевать. Артём не позвонил. Ни разу.
В воскресенье я вернулась домой. Он лежал на диване, щёлкал пультом.
— Нагулялась? — бросил, даже не повернув головы.
— Была у Тани. Хоть бы позвонил.
— А зачем? Сама ушла. Может, мама права — кто тебя знает.
— Тогда я и правда уйду, — ответила я.
Я стала собирать вещи. Он встал, посмотрел исподлобья:
— Если уйдёшь, обратно не верну.
— И не надо, — сказала я спокойно.
Дверь хлопнула. На этот раз окончательно.
Первую неделю я плакала. Вторую — начала высыпаться.
Через месяц поняла: я впервые за пять лет чувствую себя живой.
Сняла квартиру. Потом подала на развод.
И с каждым днём в душе становилось легче.
Возле ЗАГСа стоял Артём. Мялся, как мальчишка.
— Марин, может, вернёшься? — спросил он тихо.
— Может, ты наконец поставишь мать на место? — ответила я.
— Она же добра хочет…
— Она разрушила наш брак, — произнесла я и пошла к двери.
На выходе стояла она — сияющая, довольная, как победитель.
— Не смогла удержать моего сына? — усмехнулась.
— Я счастлива, что избавилась от вас обоих. Забирайте своего «сокровища», — ответила я и села в такси.
Я не претендовала на квартиру. Сначала жила на съёмной, потом оформила ипотеку.
Теперь всё своё — пусть маленькое, зато моё.
Замуж больше не тороплюсь. Смотрю на мужчин спокойно, выбираю глазами, а не сердцем.
Недавно встретила Артёма. Он шёл по торговому центру с мамой и новой девушкой.
Елена Сергеевна буквально сияла. Я улыбнулась.
Жалко только ту девчонку.
Я ведь знаю, что её ждёт.