На улице, прямо на асфальте, лежала кассета… Магнитофоная кассета agfa. Старая, с затертой наклейкой, на которой ручкой написано слово «сборник94′ Соул Моушен».
Именно так и написано. Кириллицей.
Я встал, как вкопанный. Это как наткнуться на фото, где ты с кудрявым начесом и в польских варенках. Тебе двадцать пять, ты упруг и дерзок, а в твоем кармане сигареты More.
Это как наткнуться на себя. Именно так. Вот он я лежу на асфальте, а в моем мозге запись London Beat. И летающая электрогитара порхает вокруг твоего тела, как ночная бабочка. Ты-дыц-ты-дыц.
Это, как наткнуться на кожаную куртку с подкладом на плечах и кроссовки томис с кислотными шнурками, аккуратно упакованными в черно-зеленую сумку кооперативного производства.
Это как наткнуться на цыганскую девочку, продающую жвачку Turbo у брянского ЦУМа. А в самом ЦУМе спирт Рояль и продавщица Катя с такой пергидролью и таким бюстом, что ты просто счастливчик, потому что и то, и другое ты видел вблизи.
Это как наткнуться на девочку Катю в норковой обманке, возвращающуюся из педучилища. Не Екатерину Владимировну, мать троих детей и владелицу трешки в новом микрорайоне, а именно девочку Катю, живущую с бабушкой на Ленинградской в частном доме со ставнями и яблоней у калитки.
Это как наткнуться на дембельский альбом глубокой давности с пожелтевшими фото, где ты в ушитых галифе и с сержантскими лычками сводишь с ума любую пейзанку маленького волжского городка.
Это, как наткнуться на молодых совсем родителей. Папа вешает ковер на стену, а мама отрезает ножницами верхушку треугольного молочного пакета.
Надо же, обычная кассета. Никому не нужная кассета. А как кино посмотрел. Поднимать не буду. Боюсь затянет воронкой. Пусть лежит.
Соул Моушен…
© Александр Гутин