Она вышла замуж, когда Яну было всего три. Её новый оказался человеком серьёзным и богатым. С 80 годов вёл свой бизнес и пережил самые тяжёлые времена, сумевши не разориться.
Отчим никогда не делал акцента на детях «свой-чужой». Всего покупал поровну, и ругал всегда только по справедливости. Свекровь наоборот говорила Яну:
— Зря я тебя рожала, ты будто не свой. В нашем роду все беленькие, а в тебе ничего нашего нет. Как папка, чёрный весь.
Непонятно, чем провинился Ян. У мамы он никогда ничего не просил, а отчим столько зарабатывал, что ещё один ребёнок не мог помешать.
Больше интересного – в нашем Telegram-канале https://t.me/brainumru
Младшие дети мамино поведение копировали с детства, поэтому от сестры Олеси можно было часто услышать, что он им не родной, что папа его содержит. А брат Кирилл только поддакивал.
Ты знаешь, — говорил мне тогда ещё будущий муж- в моей семье для меня нет никого ближе отчима.
Со свекровью общаться не пришлось. Она просто не интересовалась жизнью Яна. Единственное наставление мы от неё получили: можете жить как угодно и где угодно.
Мы и не спорили. Ездили по съёмным квартирам, на помощь не уповали. А спустя год после нашей судьбы отчим скоропостижно скончался. Семья долго не могла прийти в себя, а он, похоже, знал, что скоро придётся в другой мир отправляться. Перед смертью все бумажные дела решил.
Дом он отписал свекрови, а детям – по двухкомнатной квартире. Что касается бизнеса, то он наказал бумаги вскрыть не раньше, чем через шесть месяцев.
Сестра Олеся орала не своим голосом, когда узнала, что моему мужу тоже полагалась квартира. Но по документам – жилье наше. Жили мы спокойно первые три месяца. А потом пришла свекровь.
— Так. Забирайте к себе старуху, – заявила она.
— Кого? – искренне удивился Ян.
— Кого-кого, свекровку мою. Всю жизнь её ненавидела. Теперь ей ещё и памперсы надевай…
Олеся и Кирилл отказались ухаживать за бабушкой, которая не могла больше ходить после инсульта.
— Тебе от папы квартира досталась, давай отрабатывай. – говорил брат Кирилл.
Мы с мужем Ирину Олеговну в беде решили не оставлять, забрали жить к себе, пообщались. Она женщина юморная, оказалось, общительная. Однажды призналась, что для её сына мой Ян всегда был как родной.
— Невестка сильно избаловала Олесю и Кирилла. – жаловалась бабушка.
А внуки ею даже не интересовались.
На удивление Ирина Олеговна умудрялась не то, что самостоятельно справляться с бытом, но и помогать мне, например, с готовкой.
А через несколько месяцев стало известно, что весь бизнес отчима перешёл именно к Ирине Олеговне.
— Бабушка будет жить у меня. – сказала Олеся.
— Нет, у меня! – поспорил Кирилл.
— А с чего вы взяли, что я хочу уезжать от Яна? Мне с ним очень комфортно!
Ирина Олеговна от нас никуда не уехала, и бизнес потихоньку стал переходить моему мужу. Свекровь и Олеся, конечно, пытались отсудить у Яна наследство, но безуспешно.
Всё, что им досталось от отца, благополучно потихоньку исчезало. Кирилл попал в какую-то историю, пришлось продать квартиру. Вернулся жить к матери.
Олеся вышла замуж, родила ребёнка, через полгода развелась. Отдала ребёнка матери, а сама пытается устроить личную жизнь.
Ирина Олеговна умерла, а мы с мужем, разбирая её личные вещи, нашли письмо отчима:
«Мама, если вдруг меня не станет, я прошу тебя пожить у Яна. Он нам не родной, но самый ответственный и добрый из детей. Искренне у тебя прошу прощения, что не воспитал такими же Олесю и Кирилла».