Кухонные двери резко разъехались. Пара официантов — очевидно, приглашённых ради «статусных гостей» — осторожно подняли поднос с тортом и, соблюдая почти церемониальный шаг, направились в банкетный зал. Марина тихо последовала за ними и остановилась у входа, скрывшись за тяжёлной портьерой.
Зал переливался светом. Хрустальные бокалы, огоньки свечей, женщины в нарядных платьях. А в самом центре, на отдельном столике, красовался он — её торт.
По залу прокатилась волна восхищения.
— Невероятно красиво!
— Настоящее произведение!
— Да это же музейный уровень!
Рядом с десертом возвышалась Валентина Петровна — сияющая, самодовольная, будто лакированная витрина. Она наслаждалась вниманием, купалась в комплиментах, впитывала их всем видом.
— Прошу, угощайтесь! — провозгласила она громко, окинув гостей величественным жестом. — Это наш с супругом подарок обожаемой внучке. Делали на заказ!
Одна из дам, с идеально уложенной причёской, заинтересованно уточнила:
— Валечка, где вы нашли такую красоту? У нас ведь так не делают.
Марина за шторой затаила дыхание. Скажи правду. Скажи хотя бы раз. Признай.
Валентина рассмеялась и небрежно отмахнулась рукой с кольцами:
— Что вы, какие «у нас»! Мы заказывали у именитого французского кондитера. Эксклюзив. Утром доставили самолётом. Денег не жалели — для ребёнка только всё самое дорогое.
Раздались аплодисменты.
— Великолепно!
— Вот это размах!
— Настоящая бабушка!
У Марины потемнело в глазах.
Это было не просто пренебрежение. Не просто «посиди в коридоре». Это было воровство. Украденный труд, ночи без сна, умение и душа — всё присвоила эта надушенная лгунья. «Французский кондитер». «Самолёт».
Валентина взяла массивный серебряный нож и уже приподняла его над верхним ярусом.
И в этот момент внутри Марины что-то надломилось. Без крика. С глухим, опасным щелчком.
«Нет уж, — мелькнуло в голове. — Не будет тебе Парижа. Будет фейерверк».
Марина глубоко вдохнула, придала лицу выражение отчаяния и выбежала в центр зала.
— ОСТАНОВИТЕСЬ!!! — выкрикнула она так, что люстра звякнула.
Музыка оборвалась. Люди замерли. Валентина застыла с ножом, глядя на неё, как на привидение.
— Не пробуйте! — Марина подскочила к столику, оттесняя гостей. — Ради всего святого, не ешьте! Это опасно!
— Ты с ума сошла?! — прошипела Валентина, побледнев под слоем косметики. — Убирайся отсюда!
Но Марину уже было не удержать. Она развернулась к залу, слёзы стояли в глазах — настоящие, но сейчас они работали как нужно.
— Простите меня, люди добрые… — запричитала она. — Я перепутала ингредиенты… я всё испортила…
— Какие ингредиенты? — пискнула гостья с жемчужными серьгами.
— Этот торт делала я! — выпалила Марина, не давая перебить. — Не заграничный мастер! Я! Но по ошибке вместо сахара добавила соль… А в крем — соду и кислоту! Там внутри не фрукты, а сплошная химия! Это есть нельзя!
Гости брезгливо отпрянули. Кто-то прикрыл рот салфеткой.
— Ужас…
— Солёный десерт?
Валентина стояла пунцовая, как перезрелый томат. Она не могла возразить — ведь только что уверяла всех, что торт «прилетел из Франции».
— Ты… ты что творишь?! — выдохнула она.
— Я предотвращаю беду! — с пафосом ответила Марина. — Не могу позволить, чтобы люди пострадали из-за моей ошибки. Прости, Валентина. Деньги за продукты не верну — ты же говорила, что это подарок от мастера.
С этими словами Марина решительно подошла к столику.
— Я сама всё уберу. Чтобы не было позора.
Она подхватила тяжёлое блюдо. Тело вспомнило силу, адреналин подхлестнул.
— Хорошего вечера. И простите старуху.
Она прошла через зал, не встречаясь ни с кем взглядом. Люди расступались. Дочь Аня сидела в углу, закрыв лицо. Валентина Петровна осталась стоять посреди зала с ножом в руке — растерянная и уничтоженная.
В прихожей Марина кое-как обула сапоги, не выпуская торт. Пальто накинула уже на улице.
Такси всё ещё ждало.
— Поехали обратно! — бросила она водителю. — Заплачу вдвойне.
Дома было тихо. Марина поставила «опасный» торт на стол. Он был безупречен.
Она заварила чай, взяла большую ложку и зачерпнула нежный бисквит с муссом.
Вкус был идеальный. Никакой соли. Никакой химии.
Телефон разрывался от звонков. Марина посмотрела на экран и выключила его.
— Французский мастер, говорите? — усмехнулась она, отправляя в рот ещё одну ложку. — Ну-ну.
Она включила сериал. Вечер только начинался — и он был по-настоящему сладким.