Вероника проснулась раньше будильника. В доме было тихо — слишком тихо для лета, когда даже сквозь закрытые окна просачиваются звуки улицы: детский смех, лай собак, хлопки дверей. Она лежала на спине, глядя в потолок, и не сразу поняла, что именно её разбудило.
Непокой.
Он поселился в ней исподволь, мелкими тревогами, которые поодиночке казались ерундой: телефон, забытый мужем на беззвучном, короткий разговор вчерашним вечером, где Роман то ли соврал, то ли уклонился от прямого ответа. Что-то копилось. Что-то готовилось за её спиной.
На кухне Вероника включила чайник, но даже его привычный треск не смог вернуть ощущение нормальности. Руки двигались автоматически — достала сковороду, разбила яйца, бросила кусочек масла. Она всегда готовила завтрак первой — Роман любил поспать подольше, особенно в выходные. Сегодня был как раз такой день. Обычный. Должен был быть.
Но воздух в квартире казался вязким, как перед грозой. И она уже знала: что-то обязательно случится.
Когда за её спиной щёлкнул замок входной двери, Вероника не удивилась. Просто поставила сковороду на огонь. Только не Роман. Он спал. А значит — кто-то другой.
Раиса Николаевна вошла на кухню, будто была здесь хозяйкой — ни стука, ни предупреждения. Вероника стояла у плиты, размешивая омлет, когда свекровь уселась за стол и разложила перед собой бумаги. Июльское солнце струилось через открытое окно, принося с собой запах горячего асфальта и сладкие ароматы цветов с клумбы под окнами.
— Милая, у тебя сегодня назначена сделка. Дом — до замужества, значит, можно продать и купить нам квартиру, — проговорила Раиса Николаевна с тем же тоном, каким говорят о необходимости купить хлеб.
Вероника застыла, с лопаткой в руке. Омлет зашипел, но она будто и не слышала. Повернулась к свекрови, внимательно вглядываясь в лицо с хитроватыми морщинами.
— Простите, что вы сказали? — медленно уточнила она, отодвигая сковороду в сторону.
— Ну чего ты уставилась? — Раиса Николаевна махнула рукой. — Присаживайся, поговорим. Всё уже почти улажено. Вот — документы принесла.
Вероника села напротив, не отводя взгляда. Раиса Николаевна развернула первый лист, придвинула ближе:
— Смотри, здесь договор-предварительный на продажу твоего дачного домика в Лесниках. Покупатель серьёзный, цена достойная — четыре миллиона восемьсот. Почти пять! — заговорила она, словно делилась приятной новостью.
— Раиса Николаевна, — Вероника положила ладони на стол, — а с чего вы решили, что я собираюсь продавать дом?
— А кто ж решает? — изумлённо подняла брови свекровь. — Мы всей семьёй обсудили. Вчера с Ромой и с Инночкой посидели, решили. Недвижимость должна приносить пользу, а не простаивать.
Вероника втянула воздух, считая до десяти. Дом в Лесниках она унаследовала от бабушки за год до замужества с Романом. Небольшой, уютный, с садом и баней. Там она отдыхала от городской суеты, а зимой сдавалась под аренду.
— Раиса Николаевна, дом — это моя добрачная собственность. Он принадлежит только мне.
— Ай, какие мы упрямые! — фыркнула свекровь. — Милая, ты теперь с нами. А в семье всё общее. Вот взгляни на план квартиры, которую мы подобрали.
Она разложила ещё один лист — план трёшки в новостройке.
— Видишь? Семьдесят восемь квадратов. Стоимость — четыре миллиона. Останется ещё немного на ремонт. Мне с Инночкой — большая спальня, Роме — поменьше, а тебе хватит и маленькой. Кухня общая — готовить будем вместе!
Вероника уставилась на чертёж, чувствуя, как её удивление растёт. Всё продумано — до сантиметра. Но никто даже не поинтересовался её мнением.
— А я с Ромой где жить должна?
— Так у Ромы и будете! — отмахнулась Раиса Николаевна. — Его однушка на двоих — в самый раз. Молодые, вам много не надо. А нас с Инночкой в старой тесно.
На самом деле, Роман жил в арендованной квартире, так что после свадьбы Вероника просто переехала к нему. Дом в Лесниках остался запасным вариантом — и для отдыха, и как дополнительный доход.
— Инна скоро замуж выходит, — продолжала свекровь. — Жениха привезти некуда. А там — простор, условия, балкон.
Вероника вскинула взгляд. Инна, сестра Романа, жила с матерью и регулярно жаловалась на тесноту. Но просить ради этого продать её дом…
— То есть, вы предлагаете мне продать дом, купить квартиру вам с дочерью, а самой остаться в съёмном жилье?
— Ну не совсем же в съёмном! — всплеснула руками свекровь. — С Ромой! Ты ведь жена, тебе и думать не о чем. В семье важно жертвовать!
Вероника подошла к окну. На улице дети лепили куличики, матери болтали на лавочках. Летний день, обыкновенный — и совершенно абсурдный.
— А если я откажусь?
Раиса Николаевна недовольно поморщилась.
— Не говори глупостей. Всё же уже улажено. Рома не против, Инночка в восторге. Только ты упрямишься.
— Рома согласился продать мой дом?
— Ну конечно! Муж в семье должен принимать финансовые решения. А не… — она запнулась, но Вероника поняла, к чему клонила.
— Не какая-то жена?
— Да что ты! — фальшиво замахала руками Раиса Николаевна. — Ты просто молодая ещё. Опыт придёт.
Вероника села обратно.
— Назначено на четыре, — выдала свекровь. — К нотариусу Орловой Ирине Павловне. Паспорт не забудь, документы у меня.
— Документы у вас? — переспросила Вероника.
— Рома вчера отдал. Сказал, что ты разрешила.
Она прикрыла глаза. Значит, он всё-таки передал бумаги. Без единого слова.
— А если я сейчас позвоню и отменю?
Свекровь замерла.
— Ты что, издеваешься? Люди готовы, аванс внесён…
— Я — собственница. Моего согласия нет. Сделка — ничтожна.
Раиса Николаевна напряглась.
— Мы одна семья! Нет чужого!
— Есть. Особенно — имущество, которое мне досталось до брака.
Вероника достала телефон и набрала номер нотариуса:
— Здравствуйте. Меня зовут Вероника Романова. Сделка по продаже дома в Лесниках. Прошу отменить. Я — единственная собственница, согласие не давала.
— Понимаю. Документы подготовлены, но без согласия — невозможно. Заберите их завтра.
Она повесила трубку. Впервые за день — выдохнула.
В четыре дня раздался звонок. Вероника подошла к домофону:
— Проходите, Раиса Николаевна.
В квартиру ворвались Раиса Николаевна и Инна. Обе — злые, как грозовые тучи.
— Ты что натворила?! — заорала свекровь. — Сделку отменила! Люди приехали, а ты!
— Добрый день, Инна, — спокойно произнесла Вероника.
— Привет, — буркнула девушка, садясь на диван. — Может, договоримся?
— Тут не о чем говорить! — сорвалась Раиса Николаевна. — Всё было продумано!
— Ваши желания — не мои обязанности, — отрезала Вероника.
— Это семейные нужды! У Инны жених, а у меня давления от духоты в старой квартире!
— Дом — мой, — спокойно повторила Вероника.
— Всё тебе, всё себе! — свекровь топнула. — А семья?!
— Я замужем, но не обязана дарить имущество без согласия.
Раиса Николаевна вспыхнула:
— Да кто ты вообще такая?! Я тебя в дом привела, сына тебе отдала, а ты…
— Мама, тише, — отозвалась Инна. — Соседи…
— Пусть слышат! Пусть знают, кого Рома в жёны взял!
Вероника молча слушала. Свекровь кричала, обвиняла, давила — но женщина не отступала.
— Думаешь, Рома тебя поддержит?! Он знает, что правильно!
— Возможно.
— Ты ещё пожалеешь! — сквозь зубы прошипела Раиса Николаевна.
— Обсужу всё с Романом лично.
— Инна, пошли! — скомандовала она. — Делать нам тут нечего!
— А жаль, — буркнула та. — Квартира хорошая была.
— Найдёте другую, — бросила Вероника.
— А на что?
— Работайте.
Они ушли. Вероника осталась одна. Первый раунд завершён.
Вечером пришёл Роман.
— Мама звонила, — сказал он.
— Я в курсе.
— Ты сорвала сделку.
— Я защитила свою собственность.
— Мы ведь хотели как лучше…
— Ты принял решение без меня. Отдал документы за моей спиной.
— Маме тяжело! Мы обязаны помочь.
— За мой счёт?
— Дом пустует!
— Не твоё — не решай. Дом не продаётся. Точка.
Роман молча ушёл в спальню. Вероника осталась на балконе.
На следующий день она забрала документы. Спрятала в сейф. Теперь всё было под её контролем.
Позже Роман пытался поговорить, но она остановила его:
— Этот вопрос больше не обсуждается.
Раиса Николаевна ещё звонила. Без толку.
Через месяц Инна нашла жениха с жильём и уехала. Раиса Николаевна осталась в своей однушке. Никто больше не поднимал вопрос о доме.
Вероника ездила в Лесники. Поливала сад, читала под яблонями. Там был её настоящий дом. И никто больше не имел права покуситься на него.