Похороны Игоря вышли тяжёлыми и многолюдными. Соседи, коллеги, дальние родственники — все собрались проводить его в последний путь.
Марина стояла у гроба, будто окаменев, и вцепилась в чёрный платок так, что костяшки побелели.
Слова соболезнований пролетали мимо неё, как сквозняк. Она думала лишь об одном: «Как я теперь без тебя?»
Дочери держались рядом — кто-то обнимал, кто-то просто молчал, сдерживая слёзы.
Когда гроб опустили, и первые комья земли с глухим звуком упали сверху, у Марины внутри что-то оборвалось. Её под руки удержали старшая дочь и Анна, иначе бы она рухнула прямо в могилу.
Постепенно люди стали расходиться. Автобусы ждали у ворот, кто-то направлялся на поминки, кто-то домой.
И только тогда Марина заметила венок, стоявший чуть в стороне. На чёрной ленте было написано:
«От жены и сыновей».
Марина застыла, не веря своим глазам. Сердце сжалось в тугой узел. Она шагнула ближе и тут начался разговор, перевернувший всё…
- Не туда венок приткнули, – произнесла Марина. – Ошиблись!
- Сюда, – отозвалась женщина и нервно сглотнула.
- Как сюда, если это мой супруг? – удивилась Марина. – У вас написано «от жены и сыновей»!
Жена у Игоря была я, и никаких сыновей у него не имелось! Только дочки у нас!
- А у нас сыновья, – вздохнула незнакомка, теребя платок. – Двое.
- Что? – скривилась Марина. – Ты вообще кто такая?
- На венке ясно сказано, – женщина кивнула, – я жена Игоря. Теперь уж вдова.
- Это я вдова! У Игоря других жён не существовало! Даже бывших!
- Мам, потише, – Анна обняла её за плечи. – Тут, видимо, недоразумение. Женщина перепутала. Сюда зря не ходят, у всех беда.
- Девушка, – спокойно произнесла незнакомка, – я не путаю. Игорь, ваш отец, был и моим мужем.
У нас двое прекрасных сыновей – Павел и Дмитрий. Позже сможете встретиться. Нам теперь делить нечего, и скрывать тоже.
Марина едва улавливала смысл слов этой чужой дамы в строгом чёрном костюме.
Она говорила ровно, даже приветливо. А за её фразы, от которых в голове звенело, хотелось её тут же закопать.
- Так это ты, значит! – выкрикнула Марина, глаза сузились. – И совести хватило прийти?
Могла бы дождаться, пока мы уедем! Позор! Да ещё детей от моего мужа настрогала!
- Кричите сколько угодно, – откликнулась та, – только не возле могилы. Выйдем хотя бы за ограду.
- Да катись ты куда угодно! – взорвалась Марина. – Подальше от моего мужа! Хоть сейчас оставь его в покое! И меня! И нашу семью!
Не знаю, когда ты вклинилась, но убирайся! Это мой муж! Только мой! Венок свой тоже унеси! Не снимешь сама – я выкину!
- Валентина Петровна, я же просил, – шёпотом вмешался Николай, товарищ и коллега покойного.
- Николай, – дама отстранила его руку, – я имею право.
- Я же говорил – позже или на другой день! – почти взмолился он.
- Коль, ты её знаешь? – сорвалась Марина. – То есть, ты всё знал?!
Николай стоял, будто меж двух костров – оба готовы сжечь.
- Мариш, потом всё объясню, – ответил он официальной вдове. – Валентина Петровна, войдите же в положение! Сами понимаете! – обратился он ко второй.
- Теперь ясно, – произнесла Валентина, – отчего у Игоря оказалось две семьи.
- А мне непонятно! – вскрикнула Марина. – Объясните дурочке, зачем ему понадобилась вторая семья?!
А ты, Колька, точно всё знал!
- Знал, – признал он тихо, – но можно позже? Не на кладбище же!
- А что тут такого? – усмехнулась Марина. – Все уже разъехались по автобусам на поминки! А я, убитая горем жена, осталась у могилы мужа. Самое время услышать правду!
И правда – люди разошлись, а у холмика остались только обе вдовы, Николай и дети: дочери Марины и сыновья Валентины.
- Николай, расскажите всё, – попросила Валентина. – Вы знаете больше нас обеих.
- Говори! – потребовала Марина. – Иначе я тебя рядом тут уложу!
Игорь с Николаем работали парой, которая заменяла пятерых. Куда посылали целую бригаду, хватало их двоих.
Руководство не сомневалось: задания будут выполнены точно и быстро, отчёты сданы вовремя.
Служба торговым представителем – то ещё испытание. Командировки иной раз уводили их в такие дали и на такие сроки, что домой возвращались полумёртвые от тоски.
Но это в начале, пока нет статуса. Потом, когда появляется репутация и должность повыше, уже не носишься бешеной собакой по всей стране.
К тридцати годам за ними закрепили крупный район. Схема вышла такая: месяц дома, месяц в разъездах.
При таком графике семью построить нелегко. Николай так и не сумел. А Игорь – смог.
Марина заранее дала понять:
- Из родного дома не поеду! Когда ты дома – помогай, а когда тебя нет – что мне делать? Маму гонять туда-сюда? Пусть живёт рядом.
Игорь колебался, говорил про ипотеку. Марина согласилась:
- Отлично! Купим квартиру, будем сдавать, пусть сама себя окупает. Потом детям достанется.
Так Игорь перебрался жить в дом к теще. Та была счастлива: мужская рука в хозяйстве нужна всегда. Игорю работы хватало и по дому, и на участке.
Сначала он терпеливо всё тянул. Но когда родилась дочь, характер жены раскрылся во всей силе.
Марина требовала полного подчинения. На развод намекать было бессмысленно – она перекрыла все ходы.
Квартира, взятая в ипотеку, оказалась прописана на двоюродную сестру Марины с детьми. Выселить её было невозможно – жена грозила устроить скандал и позор.
Игорь оказался в клетке. Даже попытка «уйти по-хорошему» обернулась угрозами.
Николай знал всё и только повторял свою излюбленную фразу:
- Вот потому я и не женат!
В командировках у Игоря и Николая сменилась начальница – Валентина Петровна. Она влюбилась в Игоря с первого взгляда.
Он признался честно:
- Я женат. Счастья там мало, но уйти не могу – дети. Вы мне симпатичны, но будущего у нас нет.
Если бы не чувство, на этом бы всё и закончилось. Но любовь проросла и в нём.
Николай только подталкивал:
- Друг, хоть здесь отдыхай душой! Марина тебя грызёт, а Валентина любит! Какая разница, жить в гостинице или у неё?
Так Игорь постепенно обосновался у Валентины. Та жила с мамой – Анной Ивановной, которая сразу приняла его по-доброму.
- Можешь быть гостем, можешь хозяином, – сказала Валентина. – Как решишь.
Сначала он держался в стороне, потом сам стал чинить дом, наводить порядок. Без приказов, по собственной воле.
Через год у них родился сын, через два – второй.
Записать их на себя Игорь не мог – Марина уничтожила бы его. Но Валентина убедила:
- Мы знаем, что ты их отец. Главное – быть рядом. Про деньги не думай, у меня всё есть.
Так появились две семьи: одна – каторга, другая – радость.
Николай подытожил:
- Там у тебя ад, а здесь рай. Месяц там, месяц тут. И тоже жизнь.
Сердце у Игоря начало сдавать. А Марина не прекращала придираться. До больницы довезти не успели…
- Грех тебе, Марина, жаловаться! – сказал Николай. – Хорошим он был мужем и отцом. Всё в дом нёс.
Но счастлив он с тобой не был. Радость его – Валентина. И всё же вас он не бросил.
Какая теперь разница, одна у него семья или две? Главное – он был счастлив хоть где-то!
Марина презрительно глянула на Валентину, на Николая, на могилу.
- Пусть земля будет камнем! – процедила она.
Сдёрнула чёрный платок, бросила на холм, плюнула и ушла. Дочери пошли следом.
- Спасибо, Николай, – произнесла Валентина. – Разреши побыть с мужем.
Он кивнул и отошёл.
- Покойся с миром, – сказала Валентина, положив цветы. – Любимый мой! Вечная память!
Марина больше на кладбище не появлялась. Дочки иногда заходили – и всякий раз удивлялись: у могилы чистота и свежие цветы.
Жить хотелось счастливо.