Дождь. Не лёгкий, осенний, не тот, что играет на листве, а настоящий, проливной, который стучит по стеклам кухни, находящейся на четвёртом этаже старой панельной квартиры. Он был серый, тяжёлый, как взгляд Анатолия, когда он бросил на стол, где Елена допивала вечерний чай, толстую папку с логотипом банка. Папка шлёпнулась рядом с кружкой, а чай брызнул и оставил темные пятна на белой бумаге.
– Снова? – спросила Елена, не проявив эмоций. Сердце тяжело застучало. Она чувствовала, что это неизбежно. Это предчувствие сдавило её ещё час назад, когда он позвонил и сказал только: «Поговорим дома». Его голос звучал как у человека, загнанного в угол.
– Отказ! — выдохнул он, срываясь на громкий, почти агрессивный тон. Он схватил спинку её стула так сильно, что пальцы побелели. – Снова, Елена! Без поручительства они не одобрят! Никак! Нет никаких шансов!
Елена медленно, словно в замедленной съёмке, отодвинула книгу, которую читала. Дождь за окном смешивался с гулким тиканьем старых часов, стоящих на полке – фон для их бесконечных финансовых трудностей. Запах холодного чая, сырости, проникающей сквозь трещины в окнах, и… паники. От Анатолия пахло потом, дешёвым одеколоном и животным, безумным страхом.
– Ты помнишь, что мы уже говорили? — начала она, подбирая слова осторожно, словно разминировала мину. – Ты знаешь мою историю. После тех… — она замолкла, найдя правильное слово, — …неудач? Помнишь ларёк? Тот «пищевой рай» у метро, который сгорел через три месяца? Или тот неудавшийся ремонт твоей прошлой машины, после которого она оказалась на свалке? Я поручалась. Какой итог? Просрочки. Коллекторы. Моя кредитная история — это сплошное пятно. Банки видят меня за километр и крестятся.
– Но это было так давно! — Он махнул рукой, как будто хотел отмахнуться от старых проблем. — Три года назад! Четыре! Это ерунда! Они должны забыть! А мне, Елена, эти деньги жизненно необходимы! Ты понимаешь?! Жизненно! Без них… — его голос снова сорвался, стал хриплым, — …всё, конец!
Он начал нервно ходить по кухне, почти сбив с плиты кастрюлю. Его тень металась по стенам. Елена сидела, неподвижная, как скала в буре его отчаяния. Усталость. Бесконечная усталость от этой нескончаемой спирали.
– Анатолий, — её голос прозвучал тихо, но так, что он остановился в шаге, — на что ты хочешь взять эти деньги? Скажи прямо. Снова на «гениальную» идею? Какую? В прошлый раз это была криптовалюта – помнишь, как она взлетела и так же быстро сгорела? Потом франшиза с кофе на вынос, которая оказалась финансовой пирамидой. На что ты хочешь сейчас? Назови хотя бы название этого проекта. Хоть что-то!
– Это не важно! — Он резко повернулся к окну, спиной к ней, глядя, как дождь заливает асфальт во дворе. — Важно, что это – реальный шанс! Последний шанс! Закрыть старые долги, выбраться! Начать с чистого листа! Но без этих денег… — он обернулся, и в его глазах Елена увидела настоящий ужас, — …меня просто раздавят, Елена! Те кредиторы, проценты… Это же вечная кабала!
Елена почувствовала, как изнутри поднимается старое, знакомое чувство — вина. И долг. «Он же муж». «Семья». «Надо помочь». Но с этим ощущением пришло и другое, крепкое, твёрдое. Терпение лопнуло, как перетянутая струна.
– Анатолий, — она встала, упёрлась ладонями в стол. Столешница была холодной. — Я тебе помогала. Изо всех сил. Я поручалась, пока могла. Я занимала деньги у мамы, у Лены, у Кати… Помнишь? Я работала целый день и по вечерам репетиторствовала, чтобы закрыть твои долги. Моя кредитная репутация уничтожена. Наш общий рейтинг в банках — ниже плинтуса. Ты думаешь, они этого не знают? У них же есть компьютеры! Они видят все твои «шансы» на экране! Видят мои подписи под твоими фиаско!
– И поэтому мне нужен ПОРУЧИТЕЛЬ! — Он ринулся к ней, схватил её за плечи. Пальцы вцепились в ткань её халата. — Надёжный! С чистой историей! Ты же госслужащая! У тебя стабильная зарплата, белая, как снег! Для них ты идеал! Ты обязана поручиться за меня! Без твоей подписи банк не даёт кредит! — умолял Анатолий. Слезы, настоящие, мужские, наворачивались в его глазах, голос задрожал. — Пожалуйста, Елена! Ты моя жена! Мы — команда! Ты не можешь оставить меня в этом… в этом аду! Не можешь! Я не выживу!
Елена не дрогнула. Не отстранилась. Смотрела ему прямо в глаза. Видела этот страх, эту мольбу, это отчаяние. И за всем этим она увидела пустоту. Ничего, кроме паники и безответственности. Только требование: «Спаси!». Годы этой спирали: надежды, кредитные договора толщиной с палец, падения, её зарплата, уходящая в черную дыру его авантюр, испорченное имя, ночные звонки коллекторов… Всё это встало перед ней, как стена.
Она медленно, с твёрдостью, сняла его руки со своих плеч. Его пальцы дрожали.
– Нет, Анатолий, — сказала она. Тишина после её слов повисла, тяжёлая, как камень. — Я не должна. Не обязана. И не буду. Никогда больше.
Он отпрянул, как от раскалённого металла. Лицо исказилось от непонимания и страха.
– Ч-что?! Елена, ты с ума сошла?! Ты… ты меня бросаешь?! Я пропаду, ты понимаешь?! ПРОПАДУ! Нас с тобой выгонят отсюда! Или ещё хуже!
– Я понимаю, — кивнула Елена. Внутри всё сжалось, но она стояла твёрдо. Это было новое, хрупкое, но важное чувство — осознание своих границ. Границ, которые она наконец очертила. — Я прекрасно понимаю. И потому… я предлагаю решение. Честное. Для банка. И для меня.
Она сделала паузу, дождь за окном словно на мгновение затих.
– После твоих просрочек? — Она произнесла это чётко, каждое слово как гвоздь в доске. — Только под залог твоего авто! — ответила она.