Анна, ещё утром сиявшая от радости, теперь стояла в оцепенении. В руках у неё всё ещё был кухонный полотенец, мокрый от спешно вытертых ладоней. Сердце застучало так сильно, что отдавалось в висках.
В тот день всё начиналось по-другому. Анна проснулась ещё затемно, и первым её ощущением была странная лёгкость. Она лежала, прислушиваясь к себе, и вдруг поняла: да, это не просто усталость, это новая жизнь. Тест, сделанный ещё накануне вечером, показывал заветные две полоски.
«Вот оно… снова», — подумала она и села на кровати, обхватив руками колени. Внутри боролись чувства — лёгкий страх, радость, и та самая надежда, о которой муж мечтал долгие годы. Может, теперь у них родится сын?
Анна вышла на кухню и, пока все спали, заварила себе чай с мятой. Сидела у окна, смотрела, как медленно светлеет, и представляла, как обрадует Андрея вечером. Она придумывала фразы, даже репетировала перед зеркалом: то мягко, то с улыбкой, то с лёгкой шуткой.
У неё уже было четверо дочерей — шумных, но невероятно дружных. Старшая, Юля, училась в выпускном классе, и вечно бурчала, что ей некогда помогать по дому. На самом деле помогала больше всех — и в уроках младшим, и в готовке. Средняя, Алина, всегда мечтала быть самостоятельной, даже иногда строго одёргивала сестёр, изображая взрослую. Марина была фантазёркой, любила рисовать и петь песни в ванной, а младшая, Оля, — настоящий вихрь: то смех, то слёзы, то вопросы без остановки.
Иногда по вечерам они устраивали «домашние концерты»: каждая что-то показывала — танец, песню, стишок. Андрей любил такие вечера, садился в кресло, хлопал громче всех и шутил: «Вот это у меня целая труппа!»
Анна тогда смотрела на них и думала: «Как же мне повезло». Пусть дом не роскошный, но уютный, пусть зарплаты не хватало на излишества, но было главное — любовь.
Поэтому, когда вечером Андрей неожиданно вернулся, Анна даже обрадовалась: «Сейчас расскажу ему всё…» Она уже хотела снять фартук, подойти, но он ворвался и сразу начал кричать.
— Ты зачем к Лизе пошла?! — в его глазах был такой огонь, что Анне стало страшно. — Думаешь, я не узнаю?! Думаешь, тебе всё с рук сойдёт?
Она замерла, не понимая ни слова. Кто такая Лиза? О чём он?
— Андрей, подожди… — начала она тихо.
Но он не дал договорить: замахнулся, словно хотел ударить, но кулак врезался в стену. От удара с полки упала ваза.
— Ещё раз приблизишься — клянусь, превратю твою жизнь в ад, — прорычал он.
И вот уже чемодан летит на диван, рубашки и джинсы бросаются внутрь без разбора. Он хлопнул дверью и ушёл, оставив за собой пустоту.
Дни после этого тянулись вязко. Анна просыпалась, готовила завтрак, провожала дочерей, но будто всё это делал кто-то другой. Ей казалось, что она живёт в чужой жизни.
Девочкам она соврала: «Папа уехал в командировку». Юля посмотрела недоверчиво, но промолчала. Марина пыталась развеселить маму своими песнями, но даже её звонкий голос не пробивал густой туман в голове Анны.
А потом подруга рассказала правду: у Андрея роман с молодой девушкой. Та уверила его, что ждёт ребёнка. Более того — будто бы Анна напала на неё и довела до потери ребёнка.
У Анны внутри всё оборвалось. «Неужели он поверил? Неужели решил, что я способна на такое?»
Ночами она плакала в ванной, чтобы дети не слышали. Но потом, утирая лицо полотенцем, смотрела на своё отражение и шептала: «Ты не имеешь права сдаться. Ради них».
Она начала работать ещё больше. Днём — основная работа, вечером — тексты на заказ, а ночами шила костюмчики. Девочки помогали: Юля брала на себя уроки младших, Алина следила за порядком, Марина с Олей старались хоть игрушки убрать.
И однажды, когда в доме зазвучал первый крик новорождённого, Анна почувствовала: вот он, свет в конце. Она назвала сына Мишей.
Дочери обожали братика, спорили, кто понесёт коляску на улицу, кто будет качать. Даже Юля, взрослая и строгая, тайком вставала ночью и заглядывала в кроватку, поправляла одеяло.
Через полгода раздался стук в дверь. На пороге стоял Андрей — похудевший, измученный, с букетом и тортом в руках.
— Анна… девочки… простите меня… — голос дрожал.
Он упал на колени перед дочерьми, обнял их и плакал так, как они его никогда не видели. Слова сыпались вперемешку: «обманула», «не было беременности», «подкупила врачей», «я идиот».
А потом он услышал тихий детский плач.
— Чей это?.. — спросил он охрипшим голосом.
Анна спокойно сказала:
— Наш. Миша.
Андрей побледнел, шагнул в комнату, увидел маленькое личико и руки, тянущиеся к нему. Взял сына, прижал к груди и разрыдался:
— Господи… у меня сын… Анна, почему ты молчала?
Она лишь горько усмехнулась:
— А зачем? Ты ведь слушал чужие сказки.
Дочери сияли: папа снова дома, всё будто вернулось. Андрей держал сына, не отпуская.
А вот Анна… стояла чуть поодаль, и в груди у неё жила тяжесть. Она видела радость детей, понимала, что им нужен отец. Но сама простить пока не могла. Слишком глубоки были раны.
Она отвернулась, чтобы никто не увидел её слёз. «Ради них я буду сильной», — сказала она себе.