Мой отец умер от передозировки наркотиков. Но при жизни, он научил меня мужественным вещам. Один из этих моментов заключался в том, что «ваше животное — единственная истинная бескорыстная любовь, которую вы получите. Они хотят только вас, они ничего не просят взамен».
Однажды моя кошка попала под машину, и я нашел ее, когда уже вернулся из школы. Ее звали «Макс», мне было 6 лет, когда я ее выбрал. Я побежал в дом, и кричал, прося о помощи. Она кричала на обочине дороги, и я не знал, что делать. Отец вышел, он попытался помочь. Я был в шоке и даже не плакал.
«Он сможет вылечить ее», — подумал я. «Он все исправит, хорошо, что он был дома». Он поднял ее, повернулся ко мне и обнял ее, как ребенка. Она перестала мяукать и начала мурлыкать.
Он объяснил мне, что она слишком пострадала. Она скорей всего умрет. «Тебе нужно поддержать ее сейчас. Пока она не уйдет. Пока ты держишь ее, ей не больно. Просто поговори с ней».
Затем он прошел мимо меня. Он заметил, что я ничего не говорил, и я начинал терять ее, поэтому он сказал: «Давай поведем ее к кроличьим угодьям», поэтому я инстинктивно начал разговаривать с Максом о кроликах. Мы шли около 3 минут, пока мурлыканье не остановилось. Она ушла.
Я сделал паузу и запаниковал: «Папа!».
Он просто повернулся: «Ты провел ее, мальчик. Это все, что она хотела». Поэтому я продолжал идти, пока мы не добрались до охотничьих угодий. Мы с отцом вырыли яму, и он говорил о том, как «всегда нужно поддерживать своих друзей, заставляя их забыть об этом ужасном моменте и вспомнить счастливые эпизоды жизни. Они не паникуют, когда вы рядом с ними. Это то, что делают мужчины, мальчик».
Я положил ее в яму и закопал. Он спросил: «Все сделано?» Я кивнул.
«Ты можешь плакать».
Много лет спустя, после того, как родители разошлись, он связался с нами, чтобы сообщить нам, что он умирает. Когда я его увидел, то был в шоке, то, что когда-то было 250-фунтовой горой-мужчиной, теперь было хилым, помятым человеком. В ту ночь все спали. Я подошел к его кровати и сел на стул рядом с ним, когда у него была одна из его галлюцинаций. Я взял его руку. Он даже не мог держать ее, поэтому я крепко держал ее, когда его глаза метнулись по комнате, и он хныкал из-за прошлых грехов.
Я сказал: «Ты помнишь, когда мы хоронили Макса?» Мы много не говорили. Я просто обнял его и рассказал о старом доме. Каким он теперь стал, 15 лет спустя. Как старый сарай, который он построил, вероятно, все еще стоит. Он перестал дрожать, когда я начал говорить об ароматах поля летом… Он просто закрыл глаза и заснул. Через 24 часа он прошел всего через несколько приступов, но больше не хныкал. Мне нравится думать, что он провел последние 24 часа в этом поле со своим сыном. Наблюдая, как кошки играют во дворе. Принимая участие в этом всем, и говоря маме, что мы вернемся через минуту.
Мы были там целую вечность.
