Стоя у мраморной плиты, Евгения не отводила взгляда от фотографии, на которой Руслан улыбался ей. В груди давило тяжёлое, беспросветное горе. Прошло уже два месяца, но боль не утихла. Авария оборвала их жизнь в одно мгновение, и теперь Евгения не знала, как продолжать. Они прожили почти десять лет вместе. Детей завести не получилось — её здоровье не позволяло. Она предлагала попробовать ЭКО, рисковать, но Руслан отмахивался: мол, не в детях счастье. Они и вдвоём были целым миром. Были…
Родители поддерживали её как могли, но она чувствовала — от такой утраты не избавишься быстро. Это будет следовать за ней, как тень, пока не сотрётся с памяти самое дорогое. А можно ли забыть любовь всей жизни?
Чувствуя головокружение под палящим солнцем, Евгения поняла, что пора уходить. Обещала мужу вернуться завтра и поехала домой. Пустые стены встречали глухим безразличием. Где ни посмотри — всё напоминало о нём, всё звенело его отсутствием.
— Время — лучшее лекарство, доченька, — шептала мать, поглаживая её по спине. — Не забудешь, но жить станет легче, ты только подожди.
Но сейчас боль рвала на части.
Утром Евгения поехала в офис: хотела разобраться с делами, а потом «рассказать» Руслану, как всё прошло. Когда-то они трудились вместе: он был директором, она — его правая рука. Теперь она заняла его место, хотя всегда избегала подобных высот.
Планёрка затянулась, но она справилась: аргументировала позицию, удержалась от срыва. Вернувшись в кабинет мужа, Евгения опустилась в кресло. Плакать уже не могла, но боль жила в каждом вдохе. Она хотела вызвать секретаря, попросить кофе, но в кабинет влетела Дарина — сотрудница из рекламного отдела. Раньше та липла к Руслану, хотелось уволить её, но… она забеременела, и он пожалел. Потом Дарина словно исчезла, стала незаметной. Евгения забыла о ней. А теперь — сияла, как будто сорвала джекпот.
— Принесла тебе кое-что. Советую изучить на досуге, — сказала она певучим голосом.
— Очередной декрет? — без выражения бросила Евгения.
Дарина уже дважды уходила в декрет. Не замужем, но двое детей. Кто бы удивился, если бы появился и третий? Евгения не понимала: зачем рожать, если не можешь обеспечить хотя бы одного? Ради чего?
— Увы, уже не выйдет… да и не планировала, — с притворной грустью вздохнула Дарина. — Твой муж — отец моих детей. Всё наследство — им. Придётся подождать пару месяцев, но… тебе лучше поискать жильё и новую работу. Скоро мы переедем в дом, который принадлежит нам по праву.
Евгения уставилась на неё. Когда-то они работали бок о бок. Она сама прошла почти все отделы — так советовал отец. Хороший руководитель должен уметь всё, чтобы сотрудники не могли водить его за нос.
— Руслан — отец твоих детей? — переспросила Евгения, не веря.
Дарина всегда липла к нему. Наверняка теперь в своих фантазиях она делала из него спасителя и любовника. Евгения сжала кулаки. Пришла пора уволить эту особу — с формулировкой, после которой нормальная работа ей не светила.
— В документах всё указано. Руслан не возражал оформить детей на себя, снимал нам квартиру, заботился… Говорил, что скоро уйдёт от тебя и мы поженимся, — с наигранной жалостью произнесла Дарина.
И только когда Евгения увидела копии свидетельств, дыхание перехватило. Неужели правда? Вспомнились командировки, которые не имели смысла. Она считала, что Руслан просто выгорал из-за работы… Ошиблась?
— Вы не были расписаны, — продолжала Дарина. — Всё достанется детям. А квартира в центре, которую ты сдаёшь, по его словам — тоже его. Освобождай.
Её голос звучал победно. Ни тени скорби. Евгения даже не злилась — стало смешно. Она рассмеялась, громко, истерично. Дарина замерла, не понимая, что в этом весёлого.
— Убирайся. Сегодня же — заявление по собственному. Иначе я тебя уволю так, что с трудовой никуда не возьмут, — выдавила Евгения.
— Ты пожалеешь! Думаешь, смеёшься последней? Нет уж… Я тебя вышвырну отсюда, как котёнка, — взвизгнула Дарина.
— Удачи, — откинулась Евгения на спинку кресла.
Позвонив лучшему другу Руслана — Степану — она попросила о встрече. Он мог прояснить, правда ли это всё.
В кафе Степан ждал её раньше времени. Вскочил, помог сесть — раньше он так себя не вёл. Видимо, знал, зачем пришла.
— Ты волнуешься. Значит, догадываешься, — сказала Евгения. — Это правда?
— Это был не мой секрет, — кивнул он. — Я не поддерживал Руслана. Но он говорил, что любит детей, хоть и не собирался жениться на Дарине. Он считал, что так жить проще… Мне было стыдно смотреть тебе в глаза, поэтому я отдалился.
— Всё ясно, — кивнула она.
Было тяжело, но… стало легче. Она простилась с Русланом на кладбище и отпустила. Без злобы. Без ненависти.
Дарина не ушла. Пришла снова — с претензиями.
— Забирай его вещи, — сказала Евгения. — Больше нам говорить не о чем.
— Мне не до тряпья. Я в дом въеду! — бросила та.
Евгения ничего не объясняла. Жалость пришла неожиданно. Дарина жила в иллюзии. Она знала, что Руслан не свободен. Её всё устраивало. Ложь обволакивала их обоих, но теперь — всё по заслугам.
Помощнику Евгения велела подготовить приказ об увольнении. А через четыре месяца стало ясно: никакого имущества не было. Лишь скромная сумма на счёте. Дом — дар родителей Евгении. Квартира — куплена на её имя. Бизнес — семейный. Без регистрации брака Руслан не владел ничем.
Дарина осталась ни с чем. Пособие по потере кормильца — жалкие крохи. Привыкшая к роскоши, она не могла позволить себе даже аренду. Виновата, конечно, была Жанна:
— Ты обязана поделиться! Ты ведь его любила! Раз не родила сама — отдай хотя бы квартиру детям, — орала она у офиса.
Евгения лишь усмехнулась. Она и так позволила себя обманывать слишком долго. Хотела помогать — помогала детдомам. А Дарине — нет. Та рожала, чтобы удержать «успешного мужчину».
Оправившись, Евгения снова погрузилась в работу. В глубине души зреет новое решение: когда будет готова — усыновит ребёнка. Настоящего. Без лжи. Без условий.
А Дарина перебралась в захолустную квартиру и принялась искать новую «жертву». Ничему не научилась. И платить за это будут не только она, но и её дети.