Ирина Сергеевна стояла на веранде, медленно водила ладонью по гладким перилам и смотрела вокруг с выражением одобрительного удивления.
— Ну и красота, — протянула она. — Саш, ты просто умелец. Руки у тебя золотые.
— Почти полтора года каждые выходные, — Александр криво усмехнулся. — Без выходных и отпусков.
Марина заметила, как он незаметно потер шею — жест, который появлялся у него только тогда, когда он был вымотан до предела.
Владимир тем временем уже чувствовал себя как дома. Он прошёлся по комнатам, заглянул на кухню, открыл пару шкафчиков, потрогал новые ручки.
— Мы и подумать не могли, что вы так серьёзно за это возьмётесь, — сказал он. — Могли бы сказать — мы бы помогли.
Марина отвернулась к окну. За полтора года — ни одного звонка. Ни одного сообщения. Ни одного «может, приехать?». Только сейчас, когда всё было сделано, когда дом пах свежей краской и новизной, вдруг вспомнили про помощь.
— Ой, а это что за прелесть? — Ольга выглянула во двор. — Качели?
— Папа сам сделал! — Лиза подбежала к ней и радостно дёрнула за рукав. — Из старого колеса!
— Нашёл покрышку на свалке, — Александр улыбнулся дочери. — Два вечера с ней провозился.
Максим и Аня, дети Владимира, уже носились по участку, топча клумбу, которую Марина высаживала весной — аккуратно, ряд за рядом. Она открыла рот, но Ольга опередила:
— Дети, аккуратнее!
Дети не остановились. Ольга только неловко пожала плечами.
Позже все сидели на веранде. Марина разливала чай.
— Уютно у вас, — сказала Ирина Сергеевна, оглядывая участок. — Шесть соток? Домик маленький, но приятный. У Вовы вот такого нет.
Марина поймала взгляд мужа. Александр едва заметно качнул головой — не сейчас.
— Мы три года откладывали на первый взнос, — спокойно сказала Марина. — Потом ещё полтора года всё делали сами. На окна, например, четыре месяца собирали деньги.
— Да я не в упрёк, — быстро сказала свекровь. — Просто не всем так везёт.
«Везёт», — повторила про себя Марина. Когда Александр под ледяным дождём заделывал крышу — это везение? Когда она после смены ехала красить стены до полуночи — тоже?
— Мам, хватит, — тихо сказал Александр.
После обеда Владимир вышел покурить. Марина собирала посуду и услышала через окно:
— Неплохо они устроились. Домик, участок, тишина. А мы по съёмным углам.
— Они много работали, — неуверенно сказала Ольга.
— Да ладно. Сашке всегда везло. Работа стабильная, долгов нет — вот и накопили.
Марина застыла с тарелкой в руках.
Вечером, когда гости уехали, она долго сидела одна. Лиза уже спала, Александр возился с машиной. Она смотрела на яблоню, качели, ступеньки — и чувствовала тяжесть.
Всё это было их. Заработанное. Выстраданное. Но радость будто потускнела.
— Ты чего? — Александр сел рядом.
— Думаю.
— Мама не со зла. Она просто за Вову переживает.
— Я знаю.
Лето прошло спокойно. Осенью они закрыли дом и уехали с лёгким сердцем.
В ноябре позвонил Владимир.
По лицу мужа Марина сразу поняла — что-то случилось.
— После операции на спину он работать не может, — сказал Александр. — Их выгоняют из квартиры. Просит пустить на дачу. На зиму.
— На нашу дачу, — тихо повторила Марина.
— Он мой брат.
Она молчала, вспоминая каждый вложенный рубль, каждую ночь без отдыха.
— Ты уже согласился, — сказала она.
Александр промолчал.
— Ладно. Пусть живут. Но если через два месяца не съедут — я их выставлю сама.
Он кивнул.
Через месяц Марина настояла поехать проверить.
Во дворе было грязно. Игрушки, бутылки, чужая собака.
В доме — запах. Грязь. Следы лап.
Диван был разодран. Из подлокотника торчал поролон.
На кухне — прожжённая столешница. Сломанная дверца.
— Где сервиз? — тихо спросила Марина.
— Кирилл разбил… — отвела глаза Ольга.
В этот момент в дом ввалился Владимир с каким-то мужиком и пакетом бутылок.
— Сейчас посидим! — весело сказал он.
Что-то внутри Марины сорвалось.
— Вы должны уехать, — сказала она уже тихо. — Сегодня.
— Антон, скажи ей! — закричал Владимир.
Александр посмотрел вокруг.
— Она права. Вы разрушили наш дом.
Через неделю Владимир съехал. Оставил ключи и записку:
«Спасибо за гостеприимство».
Весной они вернулись втроём.
Дом был пустым, грязным, но снова — их.
Марина взяла ведро и тряпку и начала мыть пол.
К июню дом ожил. Новая обивка, свежая краска, качели с новой верёвкой.
— Хорошо тут, — сказал Александр.
— Теперь по-настоящему наше, — ответила Марина.
Они потеряли родню.
Но сохранили дом.
И друг друга.