— Мам, можно я к тебе приеду? — всхлипывающий голос Кати в телефоне не обещал ничего приятного.
Конечно, Лена, встревожившись, сразу разрешила дочери приезжать. И добавила, что Катя могла бы даже не спрашивать — дом по-прежнему и её тоже.
— Я думала, ты будешь против… мы ведь сейчас у дедушки живём, вот я и…
— Неважно, где ты живёшь. Ты моя дочь и этим всё сказано. Сашка с тобой?
— Да, он рядом. Мам, там такое… Не хочу по телефону, но всё очень плохо.
— Так, стоп. Все живы?
— Да.
— Ну и ладно. Значит, обойдётся. Давайте дуйте сюда и расскажете, что стряслось.
Лена мысленно перебрала худшие варианты. Заболел кто? Нет, в таком случае Катя не мчалась бы в деревенский дом.
Раз собирается вернуться от отца — значит, поссорились. Мужик он был, конечно, с характером, но дочь любил. Значит, произошло нечто совсем уж из ряда вон.
Может, новую женщину завёл и дочь стала мешать? Похоже… но оказалось — всё иначе.
— Мам, я не понимаю, как это вышло, мы честно предохранялись, но… — пробормотала Катя.
Саша сидел рядом, гладил девушку по плечу и смотрел на будущую тёщу глазами побитого щенка.
«Ну чистые дети», — вздохнула Лена про себя.
Она сдержалась, чтобы не закатить глаза, и повторила прописную истину о том, что шанс «залететь» остаётся всегда — хоть и один на тысячу.
— Катюш, сейчас это вообще не проблема. Какой срок?
— Десятая неделя. И как я ничего не поняла? Надо было догадаться, что сбой цикла не из-за краснухи…
— Он мог сбиться из-за болезни, — тут же перебила Лена. — Или от нервов из-за зачётов, или просто так, без причины.
Если используете нормальные «презервативы», подозревать их в первую очередь не станете.
Катя… даже если бы вы с Сашей хотели ребёнка…
— Да не хотели мы! — хором выстрелили ребята.
Саша вздохнул и продолжил:
— Елена Игоревна, какие дети? Нам девятнадцать. Ни работы, ни диплома… Через лет семь-восемь, когда встанем на ноги — пожалуйста. А сейчас мы и о себе-то толком позаботиться не можем. Если бы папа Кати нас не приютил, мотались бы по комнатам с тараканами.
— Значит, оставлять всё равно не собиралась? — уточнила Лена. — Имей в виду, у тебя противопоказания стопроцентные.
Переболеть в середине первого триместра — это гарантированные риски, даже говорить страшно.
— Мам, я и так не хотела рожать. Дело в другом. Папа, как узнал, вообще с ума сошёл.
Начал кричать, что если я «избавлюсь от его внука», то он мне больше не отец. И опять понесло про религию, грехи и то, что «раньше врачи не помогали таким делом заниматься».
— Ага. И до легализации таких процедур девчонки бегали по бабкам, рискуя лишиться всего — от здоровья до самой жизни. Великолепная альтернатива, что уж, — скривилась Лена. — Я могу понять, что ему больно, но вот так на тебя давить он не имел права.
— А почему для него это «больная тема»?
— Я, пожалуй, выйду, — предложил Саша.
— Останься. Ничего секретного. Когда он работу бросил и сел «искать себя» дома, я полтора года всё это терпела, пока на развод не подала. Ты ведь помнишь — двенадцать лет тебе тогда было.
— Помню… А при чём тут беременность?
— А при том, что когда я заявление подала, сама ещё не знала, что беременна. Узнала позже. И куда мне тогда — в тот дом, к его диванной философии — тащить ещё и новорождённого? Я прервала.
Он, когда узнал, устроил истерику. Клялся, что «если бы я сказала, он бы всё исправил». Только говорил он это те же полтора года, пока перекладывал свою жизнь на меня.
Кстати, как он узнал о твоём положении?
— Я тест в ванной выбросила. Да, знаю, дура. Не думала, что он полезет в ведро.
Он нашёл, прибежал поздравлять. Я сказала, что дедушкой он сейчас не станет… он взбесился, выгнал нас — ну и вот.
— Понятно. Живите здесь, сколько нужно. Да, тесно — зато спокойно. Добираться на учёбу далеко, но пока иначе никак. Найдёте жильё — съедете. Не найдёте — никто вас не выгонит. А Сергею я при встрече устрою разнос.
Встречи ждать долго не пришлось — бывший сам приехал.
Начал требовать, чтобы Лена встала на его сторону. Аргументы, конечно, подобрал удивительные.
— Сына, мол, когда-то не сохранила — так хоть внука оставь!
Пошёл стандартный поток «духовных» речей.
А когда Лена твёрдо повторила, что поддерживать его не собирается, он сорвался:
— Ты любишь мои старания в пыль превращать! Правильно, что я с тобой развёлся!
И тут Лена поняла скрытый смысл фразы:
— Ты сейчас серьёзно признался, что испортил детям защиту?
— Да! — выкрикнул Сергей, поняв, что проболтался, но решив идти до конца. — Они же с этим своим «планированием семьи» нас без потомков оставят. А тебе-то что, род оборвётся — и наплевать! Ты всегда была холодная и жестокая…
Катя, узнав, кто именно «подсобил» ей с незапланированной, опасной и совершенно нежеланной беременностью, разорвала с отцом все контакты.
Прерывание она, конечно, сделала — с поддержкой матери и Саши.
До конца учёбы ребята жили у Лены, мирясь с дальними поездками.
Лишь на четвёртом курсе нашли подработку и сняли квартиру.
После выпуска тихонько расписались.
Отца Катя звать не стала — слишком много чести для человека, который так предал собственную дочь.
Ей, Саше и их будущим детям такая токсичная родня точно ни к чему.