— Это ты так ребёнка в школу ведёшь? — удивлённо вскинула руки соседка Алёна, стоя в дверях своего подъезда.
— А как — так? — не сразу поняла Вероника, машинально поправляя очки.
— Да ты же, похоже, прямо из кровати вышла, — не унималась Алёна. — Муж тебя в таком виде видел?
Вера на секунду замерла, потом оглядела себя: выцветшие джинсы с модными рваными краями, кеды на босу ногу, светлая ветровка поверх домашней футболки, собранные в небрежный хвост волосы и простые очки-хамелеоны. Без макияжа, без серёжек, без позы. Всё как обычно — удобно, практично, по-домашнему.
— И что не так? — спокойно спросила она.
— Ну-ну, — Алёна с укором покачала головой. — Так и не удивлюсь, если твой Антон когда-нибудь сбежит. Мужики любят глазами.
— Алён, займись лучше собой, — холодно произнесла Вера. — Я себя устраиваю полностью.
Их дети — Верин сын Саша и Алёнина дочь Ника — учились в одном классе. По утрам женщины вместе провожали их в школу, потом шли в торговый центр — пить кофе и обсуждать жизнь.
Раньше они почти не общались. Но после того как Алёна развелась со своим мужем Романом, её стало много. Слишком много. Она часто звонила Вере, стучалась без приглашения, приходила «на минутку» и оставалась на часами — жаловаться на бывшего.
— Представь, этот Рома теперь живёт через дом! — возмущалась она. — Говорит, хочет быть ближе к дочери. А я как будто должна радоваться!
— Ну, хоть ребёнок рядом с отцом, — осторожно заметила Вера.
— А алименты копеечные! — Алёна не унималась. — Четверть зарплаты! Это что, по-твоему, нормально?
— Нормально. Так закон велит, — пожала плечами Вера.
— Пусть ищет работу получше, раз уж развёлся! — буркнула та.
Вероника лишь вздыхала. Она понимала: после развода Алёна обижена, ей нужно выговориться. Но слушать эти монологи становилось всё труднее.
Роман, между тем, оставался прекрасным отцом. Саша и Ника проводили у него выходные, играли вместе, смотрели мультики, готовили ужин. Дети обожали его — и Вера тоже видела, что он человек ответственный.
А Алёна после развода будто решила доказать миру, что по-прежнему привлекательна. С утра — укладка, макияж, платье с вырезом и короткая красная кожаная куртка. Даже на детскую линейку она приходила в шпильках.
— Вот увидишь, — говорила она Вере, — если будешь ходить вечно в джинсах и без туши, твой Антон сбежит к первой попавшейся.
— К тебе, что ли? — резко бросила Вера.
— А почему бы и нет? — фальшиво хихикнула та.
Вероника встала, не допив кофе.
— Знаешь, Алён, мне это надоело.
Через пару дней Алёна сама подошла с извинениями:
— Ну я ж из заботы! Просто твой Антон — мужчина видный. А ты… ну, слишком скромная.
Вероника промолчала. Она знала, какой Антон. Двенадцать лет вместе, и он ни разу не дал повода для сомнений. Работящий, внимательный, спортивный. Любил её не за одежду и не за макияж. Любил за то, что она — его дом.
Но Алёна не унималась. Теперь она стала критиковать всё: как Вера готовит, как воспитывает сына, с кем дружит.
Однажды предложила:
— Давай я возьму Сашу и Нику в картинг! Пусть развеются!
— Нет, — спокойно ответила Вера.
— Почему — нет? Если бы Роман позвал, ты бы отпустила!
— Может быть. Но с тобой — нет.
— Да ты как наседка! — обиделась Алёна. — Детям праздник испортила!
После этого разговоров о воспитании стало меньше, но подколы не исчезли.
Однажды вечером Вера пекла низкокалорийный торт для детей. На кухню вошёл Антон, вытирая руки после автомойки.
— О, торт! А можно кусочек?
— Это детям, — улыбнулась она. — Отнесёшь Саше к Нике, ладно?
Он нахмурился:
— Может, ты сама? Я туда идти не хочу.
— Почему? — насторожилась Вера.
— Алёна. Она ведёт себя… странно. Смотрит так, будто хочет меня съесть. А ещё говорит про тебя гадости — что, мол, запустила себя, ребёнка душишь заботой, срочно нужен психолог.
Вера приподняла брови.
— И часто она тебе это говорит?
— Нет, но между делом успевает. Ты же сама просишь: “Зайди, отнеси, забери.” Вот и пользуется.
Вера задумалась, потом хитро улыбнулась:
— Знаешь что, любимый? Через полчаса идём в ресторан.
— Прямо так? — удивился он.
— Да. Саша — у Ники, а мы — ужинать.
Она быстро собрала волосы, нанесла лёгкий макияж, надела строгий брючный костюм и туфли на шпильках. Смотрелась ослепительно. Написала короткое сообщение — и, получив ответ, улыбнулась.
Они спустились к Алёне. Та открыла дверь — накрашенная, в халате, с телефоном в руке.
— Привет! — пропела она. — Ой, Вера, какая ты сегодня красивая!
— Спасибо. Мы в ресторан. Детей потом заберём, — спокойно ответила та.
Алёна даже растерялась.
— Ах, вот как… ну… приятного вечера!
Через полтора часа позвонила — нервным голосом заявила, что «дети не слушаются, у меня уже голова трещит!»
— Всё хорошо, — ответила Вера. — Роман уже забрал их к себе.
— Что?! — растерянно переспросила та.
— Да, я заранее с ним договорилась, — с лёгкой усмешкой сказала Вера и выключила телефон.
Позже вечером они заехали за сыном. Дети играли в настольный квест прямо на полу. Роман с Антоном болтали на кухне.
В дверь позвонили — это была Алёна.
— Ника, домой пора! — сказала она натянуто.
— Нет, мама, я у папы останусь! — отозвалась дочь.
Алёна побледнела, покачала головой и тихо произнесла:
— Ну что ж, зря приходила…
Она вышла, не дождавшись ответа.
А в комнате стоял смех детей, уютный запах ванили и тихий звон посуды на кухне. Вера посмотрела на Антона — он улыбался ей так, как в первый день их знакомства.
Зря приходила Алёна. Зря пыталась разрушить чужое. Зря думала, что может взять чужое счастье, просто протянув руку.
Говорят, люди не меняются. Может, это и правда. А может, просто некоторые так и не умеют быть счастливыми — своим, а не чужим.