— Правда, чудесная? — прошептал Антон, едва дыша от восторга, не в силах отвести взгляда от Евы.
Она сидела рядом, тонкая, изящная, улыбалась его родителям, ловила каждое слово.
С другой стороны за столом — его сестра, Лика, бездумно листала ленту телефона. Ей было всё равно.
Сегодня Антон привёл Еву на день рождения матери — уже как свою невесту.
— Лик, ты вообще со мной? — спросил он, повернувшись.
— Угу, — отозвалась она, не поднимая глаз.
— Мамa в восторге от Евы.
— Она всем нравится, — равнодушно ответила сестра, лишь бы отвязался.
— А тебе?
— Да, она милая.
— Ты всё ждёшь звонка от Сергея?
— Да, — едва слышно сказала она.
— Он там?
— Там, — выдохнула Лика, глядя куда-то в пустоту.
Брат накрыл её ладонь своей — тёплой, уверенной.
— Вернётся. Обязательно вернётся.
— Надеюсь.
Телефон дрогнул в её руке. Она поднялась, пробормотала «извините» и вышла.
Ева проводила её взглядом — в глазах мелькнул интерес.
А потом, как бы невзначай, повернулась к родителям жениха и заговорила о тех, кто тоже был «там».
— Мой дядя тоже служил, целый год. Вернулся живой… — она выдержала паузу, прикусила губу, — но без руки.
Воздух за столом стал густым.
Антон тихо сжал её колено, мол, хватит.
Она улыбнулась — и начала рассказывать про дипломы и учёбу, как будто ничего не произошло.
Позже Ева подошла к Лике, когда та вернулась. Заговорила мягко, почти шёпотом, будто исповедуясь.
— Я понимаю, как тебе тяжело. У меня брат служил. Это ожидание… оно разрывает.
— Вы с Антоном счастливчики, — тихо сказала Лика.
— Мы просто верим, — ответила Ева, глядя на неё с каким-то странным блеском в глазах.
Так началась их дружба. Переписка, редкие встречи, вечера с фильмами, чай на кухне.
Ева будто знала, что сказать, как подбодрить, как залезть в самую душу.
Лика не замечала, как зависела от этих разговоров.
А Ева — как будто изучала её.
Каждую боль, каждую трещину в голосе.
Время шло.
Сергей по-прежнему звонил редко. Она жила ожиданием.
А Ева — подготовкой к свадьбе.
— Как только он вернётся, мы поженимся, — мечтала Лика.
— Он герой, — ответила Ева, поджав губы. — Вот за таких и стоит жить… и умирать.
Но, — добавила после короткой паузы, — узаконить чувства нужно. Никогда не знаешь, что будет завтра.
…А завтра пришло.
И принесло всё.
В тот вечер Лика не пришла к подруге, хотя обещала.
Ева звонила, не дозвонилась.
Через час — фото: Лика плачет, но счастливая, в объятиях Сергея.
— Он вернулся! — закричала Ева, влетая на кухню к Антону.
На следующий день она познакомилась с ним.
Спокойный, усталый, с глазами, в которых — слишком много.
Прошло несколько недель.
Сергей жил у Лики. Она сияла.
Ева — часто бывала рядом. Слишком часто.
Иногда Антон заходил к сестре и видел, как невеста выходит на балкон — «поговорить с Сергеем».
Он не ревновал. Ему казалось, она просто заботится.
Она ведь «понимает», она «психолог».
…До отъезда Сергея оставалось три дня.
Он сказал, что должен уехать. Просил не провожать.
Лика плакала, молила остаться хоть на день, хоть на час.
Он ушёл вечером.
А она пошла к брату.
— А где Ева? — спросила.
— Уехала к сестре. На пару дней.
На следующий день позвонила мать Сергея:
— Ликочка, напомни, когда он отправляется? Мы хотели бы приехать.
— Он… разве не у вас? — её голос дрожал.
— Нет.
Мир рухнул.
Воздух исчез.
Телефон едва не выскользнул из рук.
Никакой аварии. Никакой трагедии.
Только — правда.
Её нашли случайно — по геолокации.
Ева не была у сестры.
Она была в отеле.
С Сергеем.
Когда Антон приехал, она даже не пыталась скрыться.
Смотрела прямо ему в глаза.
И сказала спокойно:
— Свадьбы не будет.
…
Разбитые судьбы.
Растоптанная вера.
Слёзы, которых никто не видел.
Через три месяца в сети появились фотографии:
Ева — в белом платье, в объятиях Сергея в форме.
Она улыбается, как будто ничего не произошло.
Он — пустыми глазами смотрит в сторону, туда, где когда-то жила его совесть.
Прошёл год.
Лика всё ещё одна.
Она не плачет, просто не чувствует ничего.
Антон вернулся домой.
Живут рядом, но между ними — тишина.
И вот однажды, холодным осенним вечером, когда ветер кидал листья под ноги, Лика вышла с работы и вдруг увидела их.
Он — Антон, её брат.
Она — Ева, та самая.
Он держал её руки.
Она тянулась к нему губами.
Двери автобуса закрылись прямо перед Ликой.
И она поехала дальше.
Сквозь сумерки, сквозь боль, сквозь осень.
Туда, где уже ничего не ждёт.
— Антон! Что это было?! — поздним вечером Лика дрожащими пальцами набрала брату. — Ты снова с Евой? Она — замужем, у неё Сергей. Как так? Как ты мог — снова с ней?
— Ева оступилась.
— Прыгнув в постель к моему жениху?
— Она всё ещё тянется ко мне, а Сергей сам виноват. Как только всё утихнет, Ева с ним расстанется, и мы будем вместе.
— Она, может, и отправит его в отставку, — выдохнула Лика, — но найдёт нового простака. А ты и дальше будешь бегать за её тенью.
— Ты просто не простила. И вообще тут не она… Это Сергей…
— Антон! Ты себя слышишь?
Он явно не слышал. Видел лишь одну цель — вернуть ту, которую у него когда-то вытянули из рук. Ева так ловко перекроила прошлое, что бывший жених уже уверовал: это Сергей её «соблазнил», это он предложил «укрыться на пару дней», потому что времени мало. «Он всё начал».
Сергей не мог ни доказать, ни опровергнуть. Где он? Когда вернётся — неизвестно. Редкие звонки два раза в неделю — и тишина. Еве хватало.
Он писал Лике несколько коротких сообщений: «Прости меня», — а следом: «Я бы сам не сумел простить». Ответа не было. Лика сменила номер и выжгла память. Она старалась выбросить из головы и Сергея, и тот вечер у «Политехнической», когда увидела брата с Евой. Это воспоминание шевелило кожу изнутри.
Она пыталась разыскать бывшую подругу. Спросить у брата — невозможно: Антон бросал трубку. На семейных встречах он уходил первым и не поднимал глаз на сестру.
Ева и не думала прятаться. Жила в открытую, будто и не жена. Заканчивала автошколу, примерялась к машинам, постила сторис с тренажёром, выкладывала опросы: «Что взять — седан или кроссовер?»
Они столкнулись в коридоре автошколы. Ева подошла первая — сияя идеально ровной «жемчужной» улыбкой:
— Тоже права решила получить?
Лике стало физически нехорошо — удержалась на ногах из упрямства.
— Школа — огонь. Инструктор тоже, — заговорщицки наклонилась Ева. — Возьми Виктора Савича. Не орёт и мгновенно теряет мысль при виде голых коленей. Не всегда, конечно… Но тебе и не придётся долго стараться.
Оценивающе провела взглядом по Лике.
— Ты ему зайдёшь. Да и тебе это надо.
— Что «это»?
Ева покрутила большим пальцем обручальное кольцо на правой руке:
— Замуж. Мужика. Ну, прости, подруга, так вышло.
Наверное, Лика побледнела. Пол ушёл из-под ног.
— Сергей в курсе, что у тебя с Антоном опять «роман»?
Ева звонко рассмеялась — на весь коридор.
— Мы с Антоном просто дружим. В отличие от тебя, он давно не застрял в прошлом.
— Странно, — тихо сказала Лика. — Он говорил иначе.
— Он много чего говорит. Придумал лишнего, чем я позволила.
Она уже разворачивалась к аудитории.
— Ты с Сергеем — из-за денег? — не выдержала Лика.
Ева обернулась, в голосе — усталая откровенность:
— Понимаешь… Антоша хорош. Твой брат местами — неповторим. Но замуж выходят за других. За таких, как твой Сергей. Кстати, этот телефон — его подарок мне в кредит. — Она демонстративно подсветила крошечный блестящий смартфон.
«Твой Сергей» — полоснуло Лику по живому.
— А если Сергей узнает?
— Разобьёшь ему сердце — он пойдёт на пули, — лениво протянула Ева. — Или выставишь брата? Представляешь, что Сергей сделает с ним, если вернётся? — Она уронила взгляд на свежий маникюр: узор на ногтях явно волновал её больше, чем муж «там». — Расскажи, если хочешь. Нас всё равно сейчас не разведут, а он не сорвётся в город ради сцены.
Ева оставила Лику и, не доходя до аудитории, мягко, как кошка, поплыла навстречу приятному мужчине у окна:
— Виктор Савич…
Лика не знала, за что хвататься. Жалость к Сергею вдруг оказалась тяжелее собственных обид: Ева использовала обоих — и брата, и мужа. Лика написала: «Привет. Как ты?» Ответ пришёл вечером. Потом — на следующий. Он не оправдывался, но просил прощения. И каждый раз, когда вспыхивало: «Привет. Что нового?» — Лику тянуло ударить в сердце правдой. Но она молчала.
А Антон тем временем окончательно потерял границы. Они с Евой даже не скрывались: кафе, кино, торговые центры — будто нарочно пересекались с Ликой.
Из переписки Лика узнала о ранении Сергея. Ева — из банковских уведомлений. Она рассчитывала, что мужа надолго «задержит госпиталь». Но Сергей появился через два месяца. Внезапно. Жена не знала, что он в городе.
— Лик, давай увидимся? — первое, что он написал.
Они договорились у «Политехнической» — близко от её работы, с витринным кафе. Сергей пришёл, опираясь на костыль. Левый рукав формы был аккуратно подшит к предплечью — кисти не было.
Его смущало всё: официантка, чужие взгляды, собственная тень на стекле. Казалось, весь зал уставился в обрубок и свежий шрам.
— Как ты? — спросил он с неровной улыбкой.
— Так же, — Лика отвернулась к огромной витрине. За стеклом сновали студенты, автобусы подъезжали и уходили. Сергей тоже глянул наружу.
— Твой брат, — узнал он Антона. — Ты с ним? Он ждёт?
— Нет, — солгала она. — Не знала, что он тут.
К бордюру прижался новенький алый седан — чужой значок на решётке. Машина стояла криво, мешая проезду.
— Ева, — Сергей вытянулся, — это она!
Жена, опустив стекло, размахивала рукой, зазывая Антона в салон.
— Они вместе? — он резко повернулся к Лике. Она пожала плечами.
Официантка принесла заказ. Сергей отвлёкся — на секунду. Когда снова посмотрел в окно, красной машины и след простыл.
— Я понимал, что она «крутит» здесь с кем-то… но не думал, что снова — с твоим братом, — горько усмехнулся он.
— Ты надолго? — спросила Лика.
— Похоже, да, — он опустил взгляд на пустой рукав.
— Тебе не больно? — кивнула она в сторону витрины. — Она же использовала тебя. Специально втерлась в доверие — тогда.
Он помолчал.
— Больше всего я боялся потерять тебя. Возвращаться к ней не хотел. Писал тебе — тишина. Думал: всё. И жалел, что отняло «только» руку. Потом ты ответила. Потом — госпиталь.
— Она знает, что мы переписывались?
— Знает, — уголок рта дёрнулся. — Видишь её «новую любовь на колёсах»? Устала слушать про неё в каждой нашей редкой беседе.
— О чём ты жалеешь?
— О нас, — сказал он прямо.
Он рассказал, как оказался в той квартире: Ева обещала «сказать важное» про Лику.
— И ты повёлся.
Он опустил голову.
Домой Еву не пустили — родители Сергея встали стеной. Из уведомления она узнала: муж подал на развод. Звонила, писала, то умоляла о встрече, то срывалась на крик.
— Не напрягайся, — оборвал Сергей. — Я знаю про тебя и Антона.
— Это тебе эта… сестрица нашептала? — взвилась Ева. — Давно знал и молчал? Машину я не отдам! Закон — на моей стороне. Половина — моя!
— Забирай целиком, — устало ответил он. — Только забудь меня и номер мой тоже. И, кстати, ты паркуешься отвратительно — правила бы подучила.
Они развелись. Машина осталась Еве — её «половина» вышла щедрой, если учесть цену. Ева была довольна.
Сергей и Лика перебрались к его родителям в небольшой городок. Он уехал на реабилитацию в другой госпиталь, Лика осталась ждать. Ева прыснула ядом в личку:
«Одни всю жизнь ждут, а другие берут лучшее».
Потом добавила: «Забирай! Мне калека не нужен».
Ева и Антон укатили «на море» — отмечать её удачный развод. Антон называл это «предсвадебным». На берегу, в закатных отсветах, он снова опустился на одно колено. «Да» прозвучало только позже — уже в ресторане. Две недели они сжигали деньги в Сочи. А потом — дорога назад.
Ночью, на серпантине, их подрезал лихач. Ева вылетела на встречку. Удар фуры был безвыходным. Антонотделался переломами; Ева — множественными травмами и одним судьбоносным «переломом» — позвоночника.
Тем временем Сергей, с протезом вместо кисти и спицами в ноге, учился жить заново. Он женился. У них с Ликойродилась дочь.
Антон после выписки исчез — на этот раз по-настоящему.
Еву забрали родители: ложку не удержать, телефон — тяжёл как гиря. Молодая, амбициозная, «с несколькими дипломами» — в глазах пустой коридор. Деньги, что остались от Сергея, растаяли быстро.
Иногда Лика видела в городских группах сборы «на восстановление Е.…». На фотографии — другой человек, не узнать. Лика переводила ровно столько, сколько обычно отдавала на приют кошек и собак — по мере сил. И выходила из группы.
У неё — другой город, другие окна, детская кроватка у стены, тёплый комбинезон на батарее. Ей хватает этой обычной жизни. Больше не надо.
Иногда, когда ветер в десять вечера бьёт сухими листьями в стекло, Лика вспоминает остановку «Политехническая», красную машину, взгляд брата, который не сумел выбраться из чужой воронки. И шепчет, укладывая дочку:
— За таких стоит жить. А за тех — не умирать.