— Всё, что ты расставила на праздничный стол, я уберу и сделаю по-своему! — произнесла свекровь Маргарита Сергеевна, распахнув холодильник и с недовольством оглядывая салаты, которые Кира готовила с раннего утра.
Кира застыла посреди кухни с полотенцем в руках. Четыре часа она провела у плиты: варила, шинковала, украшала — чтобы порадовать мужа в его день рождения. И теперь свекровь, появившаяся за час до прихода гостей, собиралась всё уничтожить.
— Маргарита Сергеевна, но Антон сам просил именно такие салаты, — тихо напомнила Кира. — Оливье с сёмгой — его любимый.
— Мой сын никогда не любил рыбу в салатах! — резко оборвала свекровь, вытаскивая контейнер. — Тридцать лет я накрываю ему на день рождения и ни разу такой ерунды не делала!
Кира закусила губу. За три года брака эта сцена повторялась снова и снова. Свекровь приезжала под предлогом «помочь», но в итоге всё переставляла по-своему, при каждом удобном случае унижая невестку.
— Может, оставим и твои блюда, и мои? — предложила Кира. — Гостей будет много, всё съедят.
— Не тебе указывать, как вести хозяйство в доме моего сына! — отрезала Маргарита Сергеевна и направилась к мусорному ведру с контейнером в руках.
В этот момент в кухню вошёл Антон — высокий, широкоплечий, с мягкими глазами. Кира с надеждой посмотрела на мужа — может, хоть он остановит мать.
— Мам, ты уже приехала! — обрадовался Антон, обняв её. — Как доехала?
— Нормально, сынок. Вот, спасаю твой праздник. Кира опять всё испортила — рыбу в салат положила! Представляешь?
Антон перевёл взгляд с матери на жену. Кира молча смотрела на него, ожидая поддержки. Ведь именно он вчера вечером попросил добавить сёмгу в оливье.
— Мам, может, не надо выбрасывать? — неуверенно сказал он. — Кира старалась.
— Старалась! — фыркнула свекровь. — Усилия без умения — пустое место! Я сделаю нормальный салат, как ты любишь. А это пусть сама ест!
Маргарита Сергеевна с показной решимостью выбросила контейнер. Кира почувствовала ком в горле. Не от обиды на свекровь — к её выходкам она привыкла. А от того, что Антон опять не защитил.
…
В спальне Кира тихо опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Три года она верила, что муж однажды встанет на её сторону. Но он снова выбрал молчание.
Маргарита Сергеевна жила в двадцати минутах езды и имела ключ от квартиры, который Антон вручил ещё до свадьбы. Она появлялась без звонка, критиковала мебель, шторы, готовку, уборку.
Кира не раз пыталась говорить с мужем, но он всегда отвечал одно и то же: «Она не со зла, просто хочет помочь. Потерпи».
…
К вечеру свекровь полностью вытеснила Кирины блюда со стола. Даже торт, заказанный по рисунку Антона, оказался в углу, а на его месте сиял домашний «Наполеон».
— Платье неплохое, — смерила взглядом свекровь. — Но к твоей фигуре не подходит. Я же говорила — нужно следить за весом после тридцати.
Кире было двадцать девять. Фигура у неё была прекрасная, но свекровь никогда не упускала возможности уколоть.
— Спасибо за совет, Маргарита Сергеевна, — сухо отозвалась она.
— Да не за что, дорогая. Я же как лучше хочу. Антону нравятся стройные женщины. Ты же знаешь, его бывшая, Алёна, — вот та была красавица!
Кира стиснула зубы. Каждый раз свекровь вспоминала бывшую, как идеал.
— Мам, хватит про Алёну, — Антон покраснел. — Это было давно.
— Просто напоминаю, сынок. Кстати, она недавно звонила. Развелась. Может, стоило бы встретиться?
— Мам! У меня есть жена!
— Ну да, есть. Только вот детей у вас до сих пор нет. Три года прошло! Алёна уже бы двоих родила.
Кира почувствовала, как внутри всё оборвалось. Они с Антоном год безуспешно пытались зачать ребёнка. Врачи говорили: всё в порядке, нужно время. Но свекровь этого не знала.
— Это наше с Антоном личное дело, — сдержанно произнесла Кира.
— Личное? — свекровь повысила голос. — Я имею право знать, когда будут внуки! Или ты не способна? Так и скажи!
— Мам, прекрати! — Антон впервые повысил голос.
Но, как всегда, свекровь прижала руку к сердцу, и Антон тут же бросился её утешать.
…
Гости веселились, а Кира чувствовала себя прислугой. Даже торт «от Киры» муж выдал за мамин выбор. В тот момент она поняла: так будет всегда.
После праздника свекровь осталась «помочь». На деле сидела на кухне и учила, как правильно вести хозяйство.
— Посуда у вас вся разная, нормальная хозяйка купила бы сервиз. Квартира неуютная. Вот у Алёны…
— Хватит! — Кира резко встала. — Хватит сравнивать меня с Алёной и унижать меня в моём доме!
— Что? — свекровь округлила глаза. — Антон, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Кира, успокойся, — устало сказал муж. — Мама не хотела обидеть.
…
Эта ссора стала последней каплей. Кира собрала чемодан и ушла к родителям. Позже она записала разговор с Маргаритой Сергеевной, где та призналась: «Ты не пара моему сыну. Он достоин лучшей. Ты простушка».
Запись Кира отправила Антону.
Он приехал бледный, растерянный.
— Я не знал, — прошептал он.
— Теперь знаешь. И что дальше?
— Кира, она моя мать. Я не смогу поставить границы.
— А меня можешь предавать? — спросила Кира.
Антон отвёл взгляд. И она поняла — всё кончено.
…
Развод прошёл быстро. Кира выкупила его долю в квартире и ушла в новую жизнь.
Через год рядом оказался Олег — взрослый, надёжный мужчина. У него тоже была властная мать, но он сразу сказал: «Мама, я люблю тебя, но Кира — моя жена. Не будешь уважать — общение ограничим».
И это сработало. Кира родила дочку, а свекровь стала помогать — с уважением, с вопросом: «Кирочка, как удобнее?»
Она наконец жила в семье, где её ценили.
А Антон? Он так и остался с матерью. Та пыталась найти ему невесту, но все женщины сбегали, не выдержав контроля.
Иногда Кира встречала бывшего мужа на улице. Он отводил глаза, а в его взгляде сквозили тоска и сожаление.
…
Однажды в парке к ней подошла постаревшая Маргарита Сергеевна.
— Кира, можно поговорить? — тихо спросила она.
— Говорите.
— Я хочу извиниться. Я всё разрушила. Теперь мы с Антоном живём как чужие.
Кира посмотрела на неё.
— Прошлое не изменить. Но у вас ещё есть шанс отпустить сына. Дать ему свободу.
Свекровь задумалась и ушла.
А Кира пошла дальше — к мужу Олегу и дочке, в дом, где было уважение и любовь.
И знаете, оказалось, это совсем не сложно — просто вовремя сказать «хватит» и уйти от того, кто не ценит.