Марина всегда относилась к здоровью настороженно. Ещё в детстве она тяжело болела ангинами и знала, чем оборачивается банальная простуда, если пустить её на самотёк. Теперь, когда она ждала ребёнка, её тревожность усилилась вдвое. Каждый чих в транспорте, каждый кашель в магазине — и у неё внутри всё сжималось.
Павел, муж, считал это преувеличением. Он говорил:
— Ты слишком сильно себя накручиваешь. Все болеют, и ничего страшного.
Марина только закатывала глаза. Она знала: мужчины так думают, пока не столкнутся с реальной угрозой.
Поэтому в тот день, когда они собрались в гости к его матери, Марина до последнего сомневалась. Но Павел настаивал: «Мама обидится, если не приедем». Пришлось согласиться.
И вот, переступив порог квартиры, Марина услышала от свекрови фразу, от которой у неё волосы встали дыбом:
— У неё что, ветрянка?!
— Вы вообще с ума сошли? Я ведь жду ребёнка!
— Да тише ты. У неё уже три дня температура не поднимается. Доктор уверил, что она больше не заразна.
Марина застыла у входа в гостиную. Она сделала пару шагов назад, стараясь держаться подальше от этой импровизированной палаты. Они зашли к свекрови всего несколько минут назад, а ей уже хотелось повернуть обратно.
На диване восседала Валентина, улыбаясь так, будто всё в полном порядке. На ковре рядом копошилась четырёхлетняя Соня в пижамке с единорогами. Дочка сестры мужа вся покрытая пятнами, словно зелёный леопард.
— Не бояться?! Да я ещё не переболела этой заразой! Ты понимаешь, что это угроза для малыша? Почему мне никто ничего не сказал?! — Марина рванула к выходу.
— Мариш, ну вы же уже приехали, — примиряюще протянула Валентина, будто это должно её успокоить. — Останьтесь, раз уж так.
— Если бы я знала заранее, ни за что бы не пришла! — резко бросила Марина, натягивая сапоги.
Куртку она надела уже на улице. Ни секунды больше не собиралась здесь задерживаться. Муж тоже поспешил следом.
Всю дорогу обратно Марина корила себя. Она ведь знала, как эти новые родственницы относятся к вопросам здоровья. Знала — и всё равно приехала.
Впервые Ольга (сестра мужа) ошарашила её ещё тогда, когда притащила в гости простуженную дочь. Тогда Марина решила не делать из этого трагедии: всё же беременной она тогда не была. Но впечатление осталось неприятное.
А когда через два дня сама слегла с температурой, стало совсем досадно. Работала Марина из дома, заразиться было просто не от кого. Из-за болезни она сорвала сроки, и начальник устроил выговор. В разгар заказов её болезнь была как снег на голову. Пришлось, обливаясь потом, сдавать проекты прямо в постели.
— Извини, — равнодушно пожала плечами Ольга, когда Марина ей пожаловалась. — Откуда мне было знать, что у тебя такой хилый организм?
Сказано это было так, будто вина лежит вовсе не на ней. Как будто проблема — в самой Марине. И это бесило сильнее всего.
Ольга пренебрегала не только невесткой, но и всеми вокруг. Она частенько приводила Соню в садик с насморком.
— Дети всегда болеют, — оправдывалась она, когда воспитатель сделал замечание. — Раз моя начала кашлять, значит, и остальные уже давно заражены! А мне на работу надо, сидеть на больничных некогда.
Выводов она не делала — да и зачем, если сама от этого не страдала? Зато мучились окружающие.
К счастью, ветрянкой Марина тогда не заболела, и Егор появился на свет здоровым мальчиком. Но она твёрдо решила: от такой родни нужно держать себя и сына как можно дальше. Именно поэтому она «по ошибке» перепутала дату выписки, а гостей впускала только свою маму.
— Мариш, ну как там Егорка? Всё хорошо? Когда мы сможем познакомиться с малышом? — с тревогой спрашивала Валентина.
— Даже не знаю, — неуверенно отвечала Марина. — Врач сказал, пока лучше сидеть на карантине. Иммунитет у него слабый. Мы даже гулять ещё не ходим, а уж о гостях и речи нет.
Она отнекивалась всеми правдами и неправдами. Придумывала, что плохо себя чувствует, что врач запретил встречи. Всё, лишь бы не пустить вечносопливую Соню на порог.
Но однажды Ольга явилась сама. Марина по привычке открыла дверь — и уже поздно было что-то изменить. Улыбающаяся, но с красным носом Соня тут же понеслась в детскую.
— Мы к тебе на чай заглянули, — радостно сообщила Ольга. — Сонечка так просилась к братику. Это же дети, им нужно играть вместе!
Марина нахмурилась. Ей хотелось выставить обеих обратно за дверь, но она понимала: так не принято. Даже если сердце сжималось от тревоги.
— Твоя Соня опять простыла? — сухо спросила Марина, скрестив руки.
— Да что ты, — замялась Ольга. — Просто аллергия. Ничего страшного. И вообще дети должны болеть — так закаляется иммунитет.
— Ну-ну… — недоверчиво протянула Марина.
Через полчаса она всё же спровадила нежданных гостей, сославшись на то, что пора встречать мужа с работы. Но Егорку это не спасло: уже через два дня температура у него подскочила под сорок, начались судороги. Та ночь стала для Марины кошмаром. Она винила себя — ведь могла же просто не открыть дверь.
Наутро она не выдержала.
— Всё. Хватит. Больше никаких визитов от твоей сестры с её больным ребёнком, — заявила она мужу.
— Марин, ну при чём тут Соня? — попытался смягчить ситуацию Павел. — Она же маленькая.
— Я знаю. Но она для меня уже как ходячая инфекция. Каждый раз после встречи с ней мы что-то подхватываем. Больше не хочу.
Муж промолчал, но Марина видела: ему это неприятно. Только ей было всё равно. Ей тоже было неприятно каждый раз трястись за здоровье сына.
Полностью отгородиться, однако, не вышло. Родственницы находили способы «случайно» поздравить племянника и внука.
— Я пригласил маму и Ольгу, — осторожно сказал Павел накануне дня рождения. — Они подъедут ближе к вечеру.
Марина мыла посуду и застыла с губкой в руках. Она сердито посмотрела на мужа.
— Я же просила — никаких приглашений!
— Ну перестань. Это же семья. Я спросил: Соня здорова. Ольга сказала, всё в порядке. Как я могу их не позвать? Твоя мама ведь тоже приезжает. А мои что, хуже твоих?
Марина поджала губы, но промолчала. Она решила уступить — вдруг и правда ничего страшного.
Но и на этот раз не обошлось. Соня не кашляла, но сидела хмурая, неразговорчивая, не похожая на себя.
— С Соней точно всё хорошо? — спросила Марина у Ольги.
— Утром горло побаливало, но я дала таблетку — стало лучше, — спокойно ответила та.
Марина сделала глубокий вдох, чтобы не сорваться. Но удержаться всё равно не смогла.
— Ольга, хватит уже таскать к нам больного ребёнка! Каждый ваш визит заканчивается больницей для нас!
— Да что ты переживаешь, — беспечно отмахнулась та. — Всё равно ведь Егор потом будет болеть в садике. Лучше уж заранее привыкнет.
Марина смотрела на неё с недоумением.
— То есть я тебе ещё спасибо должна сказать?
— Ну… не спасибо. Но, Марин, ты слишком уж трясёшься над сыном. Все дети болеют, это нормально.
— Я так не думаю. Одно дело — когда болеют сами по себе. Другое — когда их нарочно таскают к здоровым детям.
Праздник был окончательно испорчен. Никто не встал из-за стола, но настроение упало. А через три дня Марина снова сидела с градусником у кровати сына.
Казалось бы, этого должно было хватить, чтобы Павел наконец понял. Но нет.
В конце декабря он вернулся домой мрачный, бросил ключи и ушёл в гостиную.
— Что случилось? — осторожно спросила Марина.
— Не подходи, — сразу предупредил он. — Я у Ольги был. Она попросила помочь собрать велосипед для Сони. Подарок к Новому году.
Марина замерла. Она уже догадывалась, чем всё обернулось.
— И?..
— В их садике вспышка ротавируса. Она сказала об этом только когда я уходил…
Новый год они встретили без салатов и курантов — только с тазиками рядом. В их доме стояла тишина, даже телевизор был выключен.
— Павел, я так больше не могу, — сказала Марина, глядя на мужа. — Я устала каждый раз бояться за Егора и за тебя. Отныне общение только по телефону. Ладно?
— Ладно, — тяжело вздохнул он.
На этот раз — искренне. Похоже, и до него дошло: близкими не могут считаться те, кто готов подвергать твоего ребёнка опасности ради собственной выгоды. Даже если «все дети болеют».