Иногда мне хотелось взять в руки степлер и врезать им по лбу. Но я лишь сжимала губы, чувствуя, как доводы путаются в голове. Вроде он не прав, а звучит всё так логично, что отступать некуда. Я замерла в тупике.
— Слушай, Марта, — голос Алексея стал мягче, — я ничего не имею против твоей помощи брату. Но будь откровенна. У тебя появились свободные пятьдесят тысяч — отлично. Но разве справедливо тратить их только на своих, когда мама до сих пор в старой куртке ходит?
— Твоя мама может купить новую на те деньги, что мы и так ей отсылаем! И к тому же — зачем ей куртка в апреле?
— На восемнадцать тысяч пенсии плюс десять от нас? — он покачал головой. — Марта, ты же бухгалтер. Сосчитай сама: ЖКХ, еда, лекарства. Что остаётся?
— А остаётся то, что и у большинства пенсионеров остаётся! — не выдержала я. — Лёша, твоя мама получает больше поддержки, чем многие вообще в жизни видели!
— Вот как! — выкрикнул он. — Значит, ей должно хватать по минимуму? А твоему брату, значит, мало учебы в местном колледже? Пусть стажируется дома!
— Он молодой, ему нужно расти.
— А мама старая и, значит, недостойна удобств?
— Я такого не говорила!
— Но именно так и выходит, если смотреть на твои поступки, — Алексей отодвинулся от меня. — Если не понимаешь — поясню. У нас серьёзный разлад. Потому что семья — это взаимная забота. А не когда каждый сам за себя.
Я сидела, пытаясь разобрать, где здесь логика, а где надавливание. Он вроде бы говорит о правильных вещах, но отчего-то казалось — ведёт не туда.
— Хорошо, — выдохнула я. — А как бы ты предложил поступить?
— По-честному, — ответил он. — Если у тебя есть пятьдесят тысяч на брата, значит, можно поделить: половина ему, половина — маме. Всё по справедливости.
— А зачем маме двадцать пять?
— На куртку, которую так и не купили. И лекарства, которые мы откладываем. Но тебе же всё равно, да?
Я смотрела на него. На мужчину, за которого когда-то выходила замуж, надеясь на партнёрство и плечо. А теперь он ставит ультиматум: или делишься, или ты плохая жена.
— А если я откажусь?
— Тогда я подумаю, не ошибся ли в тебе, — сказал он. — И задумаюсь, нужен ли мне такой брак.
Вот он, ультиматум. Либо плачу, либо он уходит. Алексей подошёл и обнял меня. Так, как не делал уже давно. И я… растаяла. Снова. Как в прошлый раз. И в позапрошлый.
— Поняла, — кивнула я. — Завтра переведу двадцать пять брату, двадцать пять — твоей маме. Так устроит?
— Вот теперь ты рассуждаешь как мудрая женщина, — он обнял меня и улыбнулся. — Мама будет рада.
А я в тот момент уже думала о другом. Как объяснить родителям, почему помощь брату урезана вдвое. Было страшно. Стыдно. Больно.
Разговор с родными стал самым тяжёлым в жизни.
— Марта, не поняла, — мама растерянно уточнила, — ты же вчера обещала пятьдесят, а сегодня переводишь двадцать пять.
— Мам, у нас тут… нюансы в семье, — я подбирала слова, чтобы не очернить Алексея. — Пришлось поделить сумму.
— Поделить? С кем?
— Его маме тоже помощь нужна. Алексей считает, так честнее.
Повисла тишина.
— Доченька, — осторожно заговорил папа, — ты уверена, что всё хорошо?
— Конечно, пап. Просто мы учимся быть парой.
— Ну что ж, — ответил он тихо. — Двадцать пять — тоже поддержка. Спасибо.
После звонка я сидела с телефоном, ощущая себя предательницей. Брат получит меньше из-за того, что мой муж решил: его мать важнее.
И главное — я поняла: теперь не могу тратить свои деньги, не согласовав это с его семьёй. Каждую крупную сумму надо будет «делить по справедливости».
Именно тогда я впервые подумала: а это вообще семья — или какой-то принудительный союз?
Май начался с тревоги. И не зря.
Третьего числа Алексей сообщил: его мама нашла квартиру поближе.
— Здорово ведь, — оживлённо болтал он, помешивая кофе. — Мама будет рядом, поможем с покупками, делами… Ей важно внимание.
— Где именно квартира? — спросила я с нехорошим предчувствием.
— В соседнем доме. Трёшка. Правда, дороже прежней — на миллион. Но зато просторнее. Кредит возьмём, тебе точно одобрят.
Я мысленно включила счётчик. Кредит, мои выплаты, постоянные «маминские расходы». Получалось около тридцати тысяч в месяц.
— Ты серьёзно? — вырвалось у меня. — Это треть моей зарплаты!
— Марта, ну зачем ты так… — он отставил кружку. — Это же забота о пожилом человеке. Ты представляешь, как удобно будет ей жить рядом?
Именно этого мне не хватало.
— А если я откажусь?
— Придётся платить одному, — пожал он плечами. — А значит, и наш бюджет пострадает. Может, самим тогда съехать в квартиру попроще?
Понимаете схему? Либо я плачу за его мать, либо страдаю сама.
— Знаешь что, — спокойно сказала я. — Ищи варианты сам. Я займусь своим будущим.
— Это угроза?
— Нет. Просто я устала быть вашим банкоматом.
Он вскочил и начал метаться по кухне.
— Марта, ты себе противоречишь.
— Нет, Лёша. Хватит. Я больше не финансирую твою семью. И если ты не понимаешь — нам действительно не по пути.
После этого наступило холодное перемирие. Он дулся. Я искала подработки. К концу мая у меня уже было сорок тысяч дополнительного дохода. Не для свекрови. А на побег.
Да. Именно так я это называла. Побег из брака.
Я считала стоимость аренды, прикидывала бюджет, искала выход. Он был. Нужна была только смелость.
В июне свекровь снова приболела. Понадобились анализы.
— Пятнадцать тысяч, — сообщил Алексей. — Мама волнуется, вдруг серьёзное.
— Пусть идёт по полису. Там бесплатно.
— Марта! Ты хочешь, чтобы она в очередях сидела?
— Я хочу, чтобы она жила по средствам, как все.
— То есть это окончательно?
— Да.
Он хлопнул дверью.
С того момента брак наш напоминал блокадный режим. Мы не общались, ели порознь. Но требования не прекращались.
— Маме нужен кондиционер.
— Купи сам.
— У меня нет денег.
— У меня — не для неё.
— На свою независимость?
— Возможно, нам стоит пожить отдельно.
— Ты хочешь развода?
— Я просто не понимаю, зачем тебе жена. Если от меня нужны только деньги — найди работу получше.
— Я тебя не узнаю.
— А когда ты говорил мне что-то тёплое? Интересовался? Мы даже спим раздельно!
Он молчал.
— Вот именно, — я встала. — У нас нет брака. Есть финансовая привязка. В одну сторону.
— Если ты уйдёшь, я не потяну аренду.
Вот и вся причина.
— Это не мои заботы. Ищи соседа. Или к маме переезжай.
Когда родители позвонили, я была одна. Алексей как раз у матери — замок менял.
— Марта, у Ани сложности… Ей предложили обучение в столице. Нужно жильё.
— Мам, помогу. Снимем с ней вдвоём. Я всё равно скоро ухожу от Лёши.
— Марточка… Спасибо, — мама заплакала.
Вечером Алексей вернулся.
— Родители звонили, — сказала я. — Ане нужна помощь с квартирой в столице.
— С арендой? Сколько?
— Сорок тысяч.
Он выронил тарелку. Она разбилась.
— Сорок? Ты с ума сошла?
— Я помогу сестре.
— А где ты возьмёшь такие деньги?
— Заработаю.
— Но… мы же тоже нуждаемся…
— Алексей, заткнись.
— Что?
— Я больше не выношу твоих жалоб. Помогай маме сам. Я ей никто. И, знаешь, я уже давно думаю о разводе. Потому что ты хочешь спонсора, а я — партнёра. Это несовместимо.
— А квартира?
— Не моя забота. Ищи жильца. Или к маме.
Я ушла в спальню, оставив его среди осколков.
Наутро он съехал. Потом — пришло уведомление о разводе. Подписала не глядя. Сняла апарт-отель рядом с офисом — дешевле, чем квартира.
Через месяц удивлённо поняла — денег хватает. И на колготки, и на маникюр. И на юбку, которую раньше жалко было покупать. Жалею, что не ушла раньше. Но кто ж знал… Мы, женщины, до последнего верим, что всё наладится.