Марина стояла у окна и ждала возвращения мужа Сергея с работы, хотя больше всего ждала приезда свекрови.
Галина Павловна приехала неделю назад из соседнего города, когда узнала, что её тётя, Валентина Степановна, перенесла инсульт и теперь нуждается в уходе.
С её появлением жизнь супругов пошла наперекосяк. Вместо того чтобы быть рядом с больной родственницей, Галина Павловна пропадала по кафе с новыми знакомыми, которых успела завести буквально за пару дней.
В итоге Марина и Сергей после работы спешили к Валентине Степановне, ухаживая за ней сами.
Сама же Галина Павловна, ради которой вроде всё и начиналось, появлялась у тётки утром на час и поздно вечером — для вида.
Щёлкнул замок, и в прихожей послышался шумный вздох.
— Ох, еле доплелась! — донёсся голос свекрови.
Марина вышла навстречу. Галина сняла промокшее пальто, лицо её светилось довольством, от неё веяло духами и свежим воздухом.
— Галина Павловна, как Валентина Степановна? — осторожно спросила Марина. — Вы же обещали сегодня побыть с ней. Я вернулась — она одна, еле до ванной добралась.
— Марин, не утрируй, — свекровь махнула рукой, проходя в комнату. — Ей лучше, она почти весь день дремала. А тут позвонили старые подруги, ну как отказать? Немного посидели — и всё.
— Немного? Вы ушли в три, а сейчас девятый час! — не выдержала Марина.
— Ну, разговорились, время быстро летит, — небрежно ответила Галина, удобно устраиваясь на диване. — Вы молодые, вам не трудно. А мне нужно и о себе подумать. Да и тётя вас больше слушается, чем меня.
Марина стиснула зубы, чтобы не сорваться. Свекровь снова переложила всё на них.
В этот момент вошёл Сергей. Он выглядел уставшим.
— Всем привет, — сказал он, снимая куртку. — Мам, как тётя?
— Всё спокойно, — поспешила ответить Галина. — А вы тут с Мариной, наверное, опять переживаете. Не нервничайте, дети.
Сергей посмотрел на жену, и по её взгляду всё понял.
— Мам, мы ведь договаривались: ты будешь с Валей, пока нас нет. А выходит, что всё на нас.
— Серёж, не начинай! — резко отозвалась свекровь. — Я не бездельничаю, у меня свои дела. Да и тётя взрослая женщина, не младенец.
— Женщина, которая не может встать без помощи! — вспыхнул Сергей. — Мы не требуем подвигов, просто быть рядом! Ты сама сказала, что приедешь помочь!
— И я помогаю! По мере сил! — вскинулась Галина. — Но мне тоже тяжело — морально! Вы меня не понимаете!
Свекровь развернулась и ушла в ванную, громко хлопнув дверью.
Марина устало посмотрела на мужа.
— Видишь? Всё как всегда.
— Пойдём лучше к Вале, — ответил он.
Когда они вошли в квартиру Валентины Степановны, та слабо улыбнулась им в ответ.
— Мариш, ты бы отдохнула, милая, — прошептала она.
— Всё хорошо, Валентина Степановна. Вам нужно поесть, — мягко сказала Марина, поправляя одеяло.
— Спасибо, доченька. Ты у меня чудо. А Галя… ей тяжело видеть меня в таком виде.
Марина улыбнулась и коснулась её руки. Между ними за эти дни возникла тихая привязанность, почти родственная.
Прошло время. Галина Павловна появлялась всё реже, находя оправдания: то мигрень, то встречи, то кладбище.
И почти вся забота легла на Марину и Сергея. Они уставали, иногда ссорились, но всегда находили силы поддержать друг друга.
Однажды Валентина Степановна позвала Марину:
— Мариш, присядь. Мне нужно кое-что сказать.
Марина насторожилась.
— Я позвонила нотариусу. Завтра он приедет. Я решила оформить квартиру на тебя.
Марина замерла.
— Нет, пожалуйста! Зачем? Мы ведь не ради этого…
— Знаю, — слабо улыбнулась женщина. — Ты и Серёжа помогаете по доброте, а Галя — из расчёта. Ей квартира нужна, не я. А мне хочется, чтобы после меня жильё осталось тому, кто был рядом, а не тому, кто ждал моей смерти.
Марина пыталась её отговорить, но Валентина Степановна была непреклонна.
На следующий день всё оформили. Марина пообещала никому не говорить, особенно Галине Павловне.
Прошёл месяц. Валентине Степановне стало заметно лучше. Она начала вставать, и Галина Павловна вдруг оживилась — заулыбалась, зачастила, а потом объявила:
— Ну что ж, раз тётя пошла на поправку, я домой.
За день до отъезда они все сидели за ужином. Галина говорила спокойно, даже ласково:
— Спасибо вам, детки. Всё теперь хорошо.
Валентина Степановна поставила чашку и тихо сказала:
— Галя, я должна тебе сообщить. Я переписала квартиру на Марину.
Тишина. Галина застыла, держа ложку.
— Что? — её голос сорвался. — Как ты могла?! Я твоя родная! А она — чужая!
— Чужая, но ближе всех, — спокойно сказала Валентина Степановна. — Она была рядом, когда ты гуляла по городу.
— Это безумие! — закричала Галина. — Вы просто выманили у больной старухи квартиру! Думаете, я это так оставлю?
— Мама, хватит, — вмешался Сергей. — Ты перегибаешь.
— Молчи! — закричала она. — Ты позволил жене обобрать собственную мать!
— Никто никого не обобрал! — дрожащим голосом возразила Марина. — Всё это было решением Валентины Степановны!
— Решением? Человека после инсульта? — свекровь вспыхнула. — Я подам в суд!
— Довольно! — Валентина Степановна поднялась, опираясь на стол. — Уходи, Галя. Уезжай. Ты приехала не ко мне — за квартирой. А Марина и Серёжа были рядом потому, что у них есть сердце.
Галина взглянула на всех с ненавистью и выскочила из квартиры, хлопнув дверью.
На следующее утро она уехала, не попрощавшись.
Марина чувствовала вину.
— Ты как? — тихо спросил Сергей.
— Не знаю… будто я во всём виновата.
— Не думай так. Тётя сама всё решила. Мама сама всё испортила.
И он оказался прав. Галина Павловна заблокировала их номера и страницы, решив навсегда вычеркнуть сына и невестку из своей жизни.