— Приготовь вот это! И еще паштет из оленины обязательно должен быть на столе! Во что хочешь его заворачивай! – сестра мужа развернула внушительный пергамент с блюдами, — Заворачивай хоть в хлеб, но приготовь… Тоша, конечно, эту оленину не ест, зато я ем. И мама. И Иван Владиславович тоже ест. Поскорее! Ты что – не расслышала?
— Расслышала, — Анжела выхватила лист, — Но я тут готовлю тихий семейный ужин, а не прием в дворце. Готовьте сами. Паштет тоже делайте сами. Я понятия не имею, как его готовить, Милена.
— Костя — охотник! – пафосно произнесла Милена, — И ты, его жена, понятия не имеешь, как готовить оленину? Не смешись, Анжела. Должно же быть сегодня что-то такое же изысканное, как твое имя, — сказала Милена, — Всегда не любила тот пафос, с которым произносят имя “Анжела”. Фу. Перебор. Ты… Лика! Анжелика – Лика. И ты, Лика, хозяйка в этом доме, как бы ни грустно мне было это признавать, но ты хозяйка, а, значит, что праздничный фуршет – на твоей совести. Паштет заверни во что-нибудь! Хоть в лаваш! Все равно после твоей стряпни гости что угодно съедят!
— Сама заверни!
— У меня ногти! – завопила Милена, — Ты такая хозяйка, что и гостей угостить не можешь?
Костя – охотник. Это его увлечение.
Он приносил домой дичь – и зайцев, и белок, и оленей… Анжела даже описать не могла, как ее коробит от необходимости это все обрабатывать… Ну, не могла она! Это же животные… Они бегали по лесу… А Милена – его сестра – ее золовка – с восторгом поедала все… И она же понукала Анжелой, если та не хотела угощать всех гостей.
Побольше перца! Побольше оленины! Побольше крема! Будто Анжела у них официантка!
— Сейчас тебе будет! – ворковала Анжела, насыпая перец в тарелку Милены, — Будет тебе побольше! Еще чуть-чуть!
— Анжела! – перехватил ее Костя, — Это же будет нереально есть!
— Да! – откинула его руку Анжела, — Но твоей Милене в самый раз. Она же обожает приправы! Перца ей постоянно мало… Сейчас будет в самый раз! Чтобы она наелась, наконец-то!
— Анжела, убери пачку! – Костя отодвинул и лоток со специями.
— Кость, я не хотела быть тебе плохой женой, но их наглость… это превосходство, с которым они на меня смотрят… оно запредельно. И я насыплю ей перца! Хотела ужин – пусть получит!
— Стой! – сказал Костя, — Я поговорю с Миленой, чтобы она не докапывалась. Ок?
— Ок, — согласилась Анжела, — Но, если это повторится, то перца я не пожалею. Лет пять будет вспоминать этот вечер. Паштета ей захотелось!
— Анжела! Она моя сестра.
— Она – пиявка.
— Но сестра.
— Хорошо. Пусть ест, — согласилась Анжела.
Еда с подносов стремительно исчезала. Таяла, как снег в марте.
Еще этот Аристарх Борисович, у его родителей была странная фантазия насчет имен, накинулся на “шубу” и закуски, будто ничего и никогда до этого не пробовал. Анжела только и делала, что подносила новые! Сыры… Колбасы… Отварную рыбу! Это для Артема, которому нельзя жареное. Кстати, только Артем и предложил помочь:
— Я отнесу все и помою!
— Тема! – крикнула Милена, — Ты разве прислуга тут? Анжелочка сама справится. Сама-сама-сама. Анжелочка, не утруждай парня. Иначе зачем ты нам? – у Анжелы увели блюдо с икрой, — Ты порасторопнее будь.
Этот праздник Анжеле запомнится надолго!
Она упахалась…
— Котик, я сам помою, — предложил Костя.
— Отлично! А потом твоя мама и твоя сестра… запомнят мне это на всю жизнь, — сказала Анжела, — У посудомойки оставь. Поставь рядом.
Анжела от них ушла на чердак, чтобы отдохнуть. Она достала из фартука праздничный свечки… Ее же юбилей! 30 лет! Круглая дата… Жаль, что никто нормально не поздравил. Все кидали фразы, вроде – “будь красивой”, и проходили мимо… А она им подавала еду. Так себе юбилей… Анжела воткнула свечки в самодельное пирожное. Шоколадное. Как она и предпочитает. Но на нем не уместилось столько свечей, сколько ей лет… Зато она загадала желание! Никогда больше не устраивать таких праздников родне своего мужа!
— Анжела!
— Лика!
— Анжела!
Ее искали.
Видимо, некому подать десерт.
— Лика, у меня круассан заветрился, — сказала Милена, — И тортик я жду. Где он?
— А тебя не волнует, что это мой праздник? – негромко спросила Анжела.
— Что?
— Давайте тост! – крикнула мама Кости и Милены, — За моего прекрасного сына, который так заботится о сестре, что согласен ей уступить это замечательное жилье!
— Что уступить?? – спросила Анжела.
— Это жилье! Тут две комнаты, а вам хватит одной. С Миленой поменяетесь.
И как-то поднос в руках Анжелы перестал ее интересовать… Она тут, значит, как Золушка работает, пока они делят ее квадратные метры! Да, ее! Половину – накопили они с мужем, половину – дали ее родители. И, если она и уйдет отсюда, то только в личную усадьбу!
— Пошли все вон! – сказала Анжела.
— Ты ополоумела? – крикнула Милена, роняя тарелку.
— Вон!
Что-то упало… Сыр с подноса… Анжела уже не знала, зачем ей Костя вообще сдался. Пусть бы он шел вместе с мамой. Ей даже проще будет. Не надо готовить на всю эту толпу. Но она смотрела на него, а он – на нее. Она что-то еще чувствовала… Как и он. И он двинулся к ней, но его остановили:
— Костенька, мне совсем не нравится, как она с нами разговаривает.
— Да, мама… Не знаю, что нашло на Анжелу. Она всегда такая приветливая… — Костя отошел от Анжелы.
— Видимо, строила из себя приветливую, чтобы нам понравиться, а, как добилась своего, так можно и не притворяться, — знающе заявила его мама, — Всегда оно так с этими невестками. Как хотят попасть в семью, так все хорошие. А потом, как попали, так показывают, какие они на самом деле.
Костя шепнул жене:
— Никакого обмена нет. Это они хотели узнать, насколько ты нас ценишь, и как себя поведешь.