— Лена, присядь, — строго сказала мать. — Понимаю, тебе тяжело. Мне тоже. Но надо что-то решать.
Девушка знала — мама права. Но что тут решишь? Время не вернуть, и то, что случилось два месяца назад, не стереть. Она села, сжав ладони.
— Я понимаю, вы были близки…
— Почему были, мама? — перебила дочь.
— Он теперь инвалид, а тебе всего двадцать. Вся жизнь впереди.
— Глеб стал инвалидом, спасая меня! — выкрикнула Лена и закрыла лицо руками.
— Леночка, перестань. Он сам сказал, чтобы ты больше не приходила. Глеб не хочет, чтобы ты связала свою жизнь с его креслом.
— Сейчас делают бионические протезы, — вскинулась она. — Люди потом ходят, как раньше!
— Даже если ему поставят эти протезы, он научится ходить, — Елена Петровна устало вздохнула. — Но ты хоть представляешь, как это будет? Ему нужна будет помощь во всём. Ванна, еда, бытовые мелочи… Подумай, сможешь ли ты?
— Я не могу его бросить, мама.
— Он сам просит тебя отпустить. Вы же договорились окончить университет. Учись. Всё пройдёт.
Белый потолок. Всё те же пятна на штукатурке.
«Два месяца — и ни дня без этой картины», — подумал Глеб, не открывая глаз. — «Хоть боль стихла. Сегодня, может, выпишут. А дальше? Новый семестр идёт, а я… без ног. Учиться можно дистанционно. Наверное».
Он прикрыл глаза. Снова то же воспоминание — визг тормозов, гул мотора, грузовик, Лена рядом. Успел вытолкнуть её — и тьма.
Открыл глаза. Белый потолок. Всё тот же.
«Институт, спорт, любовь… Всё ушло. Может, поставят эти протезы — бионические, дорогие. Сказали, надо пять миллионов. У родителей нет. Значит, ждать».
Зашла санитарка — пожилая, с добрым лицом.
— Глеб, сегодня тебя выписывают, слышала у медсестёр. Всё, парень, пора жить. Тебе двадцать один, всё впереди.
— Спасибо, тётя Вера.
— Счастья тебе, сынок.
Завтрак, как всегда — манная каша и чай. Ест с аппетитом — тело, видно, требует сил. После обхода врач протянул ему тонкую брошюру.
— Тут всё расписано, — сказал он. — Главное — как можно быстрее выбивай протезы. Пока мышцы помнят движение. Бесплатно — долго и некачественно. Лучше найти деньги.
— Спасибо, Сергей Николаевич.
Глеб позвонил отцу:
— Пап, меня выписывают.
— Отлично! Заедем за коляской. Там разные модели, сам выберешь.
— Хорошо.
Дома всё осталось, как прежде. Кроссовки стояли у стены — будто ждали. Он убрал их в шкаф, будто закрывая прошлую жизнь.
Телефон ожил знакомой мелодией.
— Глеб… — раздался тихий голос.
— Привет, Лена.
— Как ты? Можно я приду?
— Нет, — сказал он твёрдо. — Если смогу — сам приду. Не звони, ладно?
Он отключил телефон и долго сидел неподвижно. Потом взялся собирать коляску.
Елена Петровна вошла в комнату дочери.
— Звонила?
— Да. Он сказал — больше не звонить.
— Пойдём поешь.
— Не хочу.
Мать вздохнула, пошла на кухню. За окном уже темнело, внизу остановилась машина мужа. Она поспешно поставила кастрюлю на плиту.
— Лена опять хмурая? — спросил муж.
— Да. Глеба выписали. Он не захотел говорить.
— Может, так лучше, — пробормотала она.
— Нет, хуже. Мы всю жизнь будем чувствовать вину перед ним. Я решу сам.
У Глеба родители ужинали молча.
— Как он? — спросил отец.
— Целыми днями за ноутбуком. Учится дистанционно.
— Денег на протезы всё равно нет, — мрачно сказал отец. — В банке — бешеный процент.
— Что будем делать?
— Поеду вахтой в Якутию. Через пару месяцев набор. Там платят хорошо.
— Тебе пятьдесят, Ваня. —
— Пусть. Зато сыну будет шанс.
Глеб быстро освоился с коляской. Научился спускаться по лестнице, готовить еду. Иногда даже выходил гулять.
Однажды раздался звонок домофона.
— Кто?
— Глеб, это Олег Львович.
Он не ожидал — отец Лены. Богатый, уверенный, чужой.
— Здравствуйте, Олег Львович.
— Привет, парень. — Мужчина протянул руку. — Слышал про протезы?
— Да, знаю, сколько это стоит.
— Я всё оплачу.
— Вы шутите? Зачем?
— Ты спас мою дочь. Неважно, будете ли вы вместе. Я в долгу. Поехали, всё оформим.
Через месяц протезы были готовы.
— Я смогу ходить как раньше? — спросил Глеб.
— Сможешь, если захочешь, — ответил реабилитолог. — К Новому году встанешь на ноги. К весне, если не сдашься, — будешь бегать.
Он сжал кулаки.
— Буду.
Наступил декабрь. Сессия, снег, суета.
— Лена, ты с нами Новый год встречаешь? — спросила подруга.
— Нет.
Она вышла из института, глядя на сугробы.
«Почему он не звонит? Сказал — придёт, если сможет сам. Но ведь… не сможет».
Повернула голову — и застыла.
У ворот стоял Глеб. Без коляски. На ногах.
Он улыбнулся:
— Я пришёл, Лена.
— Я ждала тебя, Глеб.
Они обнялись. Снег кружился вокруг, тихий, праздничный.
Новый год встретили вместе — обе семьи, под бой курантов.
Родители смотрели на их сияющие лица и знали: дети выдержали самое страшное.
Теперь они уже не отпустят друг друга. Никогда.