Иногда люди ведут себя так, будто твоя работа — это волшебный сундук, из которого можно бесконечно вытаскивать подарки. Особенно если эти люди — родственники мужа.
Я раньше думала, что такое бывает только в анекдотах. Но после повышения до управляющей в ресторане поняла: анекдоты — это чья-то реальная жизнь, и теперь эта жизнь стала моей.
Когда я приняла эту должность, казалось, что впереди — только возможности. Я вкладывала силы, спала по четыре часа, сама переписывала меню, организовывала поставки, решала конфликты между сотрудниками. Команда уважала меня, а я гордилась тем, что за три года прошла путь от официантки до руководителя.
Но стоило мне стать «той самой начальницей», как родня мужа вдруг вспомнила обо мне. Причём настолько активно, что у меня возникло ощущение: они уверены, будто ресторан — это семейный наследственный фонд, куда каждый может зайти и взять, что хочет.
И всё началось с фразы, которую я вряд ли когда-нибудь забуду.
— Я ни копейки платить не собираюсь! — объявила Валентина Петровна. — Я тебе свекровь и имею право получать всё даром.
Я почувствовала, как у меня начинает подёргиваться глаз. Это был уже третий за неделю визит «набегающего» семейства в ресторан, где я трудилась управляющей.
— Валентина Петровна, — максимально ровно произнесла я, — я не могу раздавать блюда из заведения без оформления. У нас строгий учёт, я же не раз вам объясняла…
— Да перестань! — она раздражённо взмахнула рукой. — Нашла, чего бояться! Ты ведь здесь руководишь, тебе платят прилично! Мой Илья так тобой восхищается, всем рассказывает, какая у него жена деловая. Так прояви же своё положение!
Я ещё не успела ответить, как дверь распахнулась, и влетела Вероника, моя золовка.
— О, мамочка уже здесь! — прокричала она на весь зал. — Привет, мам! Приятного перекуса!
— Наталья, — повернулась она ко мне, — мы с девчонками через час подойдем, ага? Нас человек восемь… ну, может, десяток. Забей нам тот угловой стол у окна. И предупреди официантов, чтобы не тормозили, как в прошлый раз. Ты представляешь, ваша Ольга мне заявила, что я должна ждать! Я — ждать! Я, родственница управляющей!
Ольга, одна из самых толковых официанток, проходила мимо с подносом и посмотрела на меня так, будто спрашивала: «И долго это продолжится?»
А я что могла сказать? Что родня мужа решила, будто ресторан — их личная семейная столовая?
— Вероника, — я постаралась говорить спокойно, — во-первых, столы бронируют заранее. Во-вторых, в прошлый раз ваши подруги устроили такой шум, что клиенты жаловались. И в-третьих…
— А в-третьих ты зазвездилась! — перебила она. — Стала начальницей — сразу нос вверх! Забыла, что мы теперь родственники!
«Родственники»… Ещё полгода назад, пока я не заняла должность управляющей, о моём существовании никто из них даже не вспоминал. А теперь — родня.
— Слушайте, — сказала я, — хотите кушать — оплачивайте, как все. Бесплатных «подарков» не будет. Хотите поговорить? Дома разберём. Сейчас я на работе, и через десять минут у меня встреча с поставщиками.
— Вот! — торжественно выкрикнула Валентина Петровна. — Настоящее лицо показала! Для каких-то там поставщиков у неё время находится, а на семью — нет! Илье расскажу!
Они с Вероникой ушли.
Вечером я попыталась обсудить всё с мужем. Илья лежал на диване, переключал каналы и виду не подавал, что готов слушать.
— Илья, — осторожно начала я, — твоя мама и Вероника…
— Угу, — он поморщился, — мама сказала, что заходила.
— Да. И проблема в том, что они требуют еду бесплатно и столы без очереди. Вероника хочет притащить толпу подруг…
— Угу… — протянул он. — Мама сказала, ты их выгнала. Это что вообще было?
— Ты меня слышишь? — переспросила я. — Они требуют халявного обслуживания!
— И что? — пожал он плечами. — Ты ведь управляешь. Трудно что ли помочь своим? Или жалко?
— Илья… — я с трудом держалась, — девяностые давно в прошлом.
— При чём тут девяностые?
— При том, что сейчас не принято жить по «своим» правилам. Сейчас люди стараются работать честно, по нормам.
— Хватит! — оборвал он. — Просто скажи, что тебе наплевать на моих.
— Мне не плевать. Но… Речь не о еде. Речь о моей репутации, которую я строила три года. Люди уже пишут отзывы…
— Ох, началось! Репутация! Отзывы! — вскочил он. — Знал же, что тебе успех в голову ударит!
— Это уважение коллег, — продолжила я, — и я не хочу превращать своё рабочее место в проходной двор.
— Ясно. Я услышал, — холодно сказал Илья.
И я поняла, что всё идёт плохо.
Через неделю Вероника всё-таки явилась с восемью подругами. Заняли два стола вместо одного, требовали первоочередного обслуживания, хамили Ольге. Одна из подруг орала:
— Да ты знаешь, кто мы такие? У нас тут знакомая начальница!
Тем временем Валентина Петровна уселась у барной стойки и требовала «продегустировать» все новые блюда — естественно, бесплатно.
Я смотрела на весь этот цирк и понимала: ещё немного — и потеряю уважение коллектива, а то и работу.
— Всё, хватит, — сказала я себе. — Либо ставлю точку, либо сама виновата.
— Ольга, — позвала я официантку, — передайте всем: с завтрашнего дня Валентина П. и Вероника П. в ресторане не обслуживаются. Если придут — вежливо просим покинуть зал.
— Поняла, — просияла Ольга. — А если не уйдут?
— Тогда вызываем полицию.
На следующий день Валентина Петровна стояла у входа и вопила на весь квартал, какая я «безблагодарная». Вероника снимала всё на телефон и грозилась выложить видео: «Так обращаются с родственниками!»
Мне пришлось вызвать полицию.
Вечером Илья был в ярости.
— Ты полицию вызвала на мою мать?! — рявкнул он. — Ты что творишь?!
— Они устроили скандал у входа! — объясняла я. — Клиентов распугали! Что мне делать было?
Он резко остановился, сел и закрыл лицо руками.
— Господи… Что же они натворили, если ты дошла до такого?..
Я по очереди рассказала всё — снова. Ольга подтвердила по громкой связи. Подтвердили и другие сотрудники. Потом я показала ему отзывы клиентов, где его мать и сестра упоминались без стеснения в выражениях.
Илья долго молчал, а потом поднял глаза — виноватые, усталые.
— Прости меня, — сказал он. — Я думал, ты драматизируешь… Не думал, что они такое могут.
— Они твои родные, — напомнила я.
Он только опустил голову. Позже он поговорил с ними. Свекровь и золовка на него обиделись, а ко мне в ресторан больше не показывались.