В тот воскресный день, когда мне позвонил сын Сергей, его голос звучал напряжённо. Он сказал, что хочет приехать с женой Мариной и поговорить о важном. Я почувствовал, что разговор, скорее всего, будет о деньгах.
Последние месяцы Сергей держался отстранённо, и, казалось, он обращался ко мне только когда ему что-то нужно. Но я всё равно любил его. Он был моим единственным ребёнком.
Они приехали около полудня. Марина была как всегда на высоте — брендовая сумочка, туфли на высоких каблуках и духи, цена которых была выше моих месячных трат на еду. Сергей выглядел беспокойным, он постоянно ерзал на кресле, пока они сидели напротив меня в гостиной.
— Папа, — начал Сергей, — я долго думал над бизнес-идеей, это безусловно успешный проект. Нам нужен стартовый капитал — два миллиона рублей. Это изменит нашу жизнь.
Он рассказывал об этом проекте почти 15 минут. Марина тоже вставляла свои комментарии, акцентируя внимание на том, что уже придумала логотип и способна привлечь известных блогеров.
Когда он закончил, я молча сидел, позволяя тишине тянуться. Затем спокойно сказал:
— Нет.
Лицо Сергея побледнело.
— Почему? У тебя же есть деньги.
— Да, есть, — ответил я. — Но это не означает, что я должен финансировать все ваши идеи, особенно если я не вижу реального плана, а только презентацию.
Марина фыркнула с презрением:
— Значит, ты предпочитаешь, чтобы деньги оставались в банке без дела, чем помочь своему собственному сыну?
— Они не остаются без дела, — ответил я. — Это моя пенсия и, что важнее, заработанные тяжёлым трудом деньги. Я не буду вкладывать их в чьи-то фантазии.
Сергей не сказал больше ни слова. Он вскочил и, не попрощавшись, направился к выходу. Марина последовала за ним, бросив мне яростный взгляд.
На следующий день они не звонили. Однако утром во вторник произошло нечто странное.
Я часто бываю в небольшом кафе, которое посещаю каждый день. Бариста, Оля, хорошо меня знает. Но в тот день она была необычно молчалива. Когда я заказал своё стандартное утреннее, она немного замешкалась.
— Олег Иванович, — сказала она, — мне кажется, что я должна вам кое-что рассказать.
Я приподнял брови, удивлённый её поведением.
— Вы знаете жену вашего сына, Марину? — спросила она. — Она часто бывает здесь, но вчера она пришла с кем-то другим. Я случайно услышала, как она говорила о вас и ваших деньгах.
Я кивнул, давая ей понять, что слушаю.
— Она смеялась, рассказывая ему — а он выглядел не как просто знакомый, если вы понимаете, о чём я — что вы старомодный и упрямый. Она сказала, что вы никогда не дадите деньги, если они не будут на вас эмоционально воздействовать.
Оля продолжила:
— Она даже призналась, что раньше готовила вам «особенный напиток». Я не поняла, что это значит, но парень спросил, подмешивает ли она вам что-то в кофе, и она засмеялась. И не отрицала.
Я почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Спасибо, что сказала, — еле произнёс я.
Выйдя из кафе, я был охвачен роями вопросов. Что это было за «особенный напиток»? Может, действительно подмешивала мне что-то, чтобы я стал более мягким, более забывчивым?
Я начал вспоминать прошлые визиты. Несколько раз они приносили мне кофе, и я помнил, как после этих визитов чувствовал головокружение. Тогда я думал, что это возраст, но теперь появились сомнения.
Я обратился к адвокату. В течение дня были установлены камеры в доме, и я пошёл к врачу. Он провёл анализы, и результаты были ужасающе ясными.
В моей крови были обнаружены следы вещества, которое не должно было там быть. Что-то лёгкое, но достаточно сильное, чтобы затуманить восприятие.
На следующий день Сергей и Марина вернулись, весело улыбаясь, словно ничего не произошло. Она предложила мне чашку кофе, её глаза сверкали.
Но на этот раз я не стал пить. Вместо этого я извинился и сказал, что скоро вернусь. Я отнёс кофе на кухню и аккуратно перелил его в стерильную ёмкость, которую мне дал врач. Вернувшись, я поставил пустую чашку на стол.
Сергей был озадачен:
— Не понравился?
— Не понадобился, — ответил я. Затем повернулся к Марине: — Знаешь, Оля рассказала мне кое-что интересное.
Её лицо побледнело.
— Она сказала, что ты часто бываешь в кафе с кем-то, что ты издеваешься надо мной за моей спиной, и что ты подмешиваешь мне что-то в кофе.
Лицо Марины стало белым, как бумага. Сергей был ошарашен:
— Что за чёрт, Марина?
Она бросила на него злобный взгляд:
— Не делай вид, что ты не знал — это была твоя идея!
Началась ссора, крики. Я сидел и наблюдал, как всё рушится.
Когда всё утихло, я сказал:
— Вам нужно уйти и разобраться в своих делах. Я буду обращаться в полицию. Подмешивание веществ — это преступление.
Сергей был в ужасе:
— Папа, не делай этого.
— Это вы сделали, — ответил я. — Вы предали моё доверие. Вы выбрали манипуляции вместо честности.
Марина выбежала, хлопнув дверью, а Сергей, колеблясь, последовал за ней.
Я почувствовал боль, но не из-за одиночества. Я осознал, как далеко зашёл мой сын. Я думал, что воспитал его лучше, но деньги и жадность полностью его изменили.
Через два дня, после того как я отказал ему в деньгах, правда наконец раскрылась благодаря чашке кофе. Не только в том, что было в напитке, но и в том, какие люди на самом деле оказались передо мной.
Я не стал подавать заявление в полицию, но дал им понять, что больше никогда не поверю. Я переписал завещание и пожертвовал значительную часть средств в фонд помощи жертвам манипуляций и финансового мошенничества.
Месяцы спустя Сергей попытался извиниться. Он сказал, что Марина его бросила, что ему стыдно, и что он хочет всё исправить. Я ответил, что надеюсь на это, но помочь больше не могу.