Елена Николаевна сперва возражала против Дмитрия. «Чересчур молодой», — повторяла она. Потом сменила мнение: «Парень хороший, трудолюбивый». И свадьбу устроила сама — от платья до меню.
Когда родилась Софья, бабушка снова всё знала. Чем кормить, когда купать, во что одевать. Каждые выходные являлась с сумками детского питания и множеством советов.
— Елена Николаевна, мы сами справимся, — пытался объяснить Дмитрий.
— Справитесь! — усмехалась тёща. — Молодые родители! Да вы ничего не умеете!
И правда, Анастасия умела немногое. Но ей хотелось пробовать самой. Ошибаться, учиться, искать собственный путь.
А у Елены Николаевны на всё был готовый ответ.
А потом умер отец. И мать осталась одна в трёхкомнатной квартире, где прежде кипела жизнь. Телефон почти не звонил. Соседи здоровались в лифте и убегали по делам.
— Мам, как ты? — спрашивала Анастасия по телефону.
— Нормально, доченька. Всё в порядке.
Но по голосу было ясно — вовсе не в порядке. Пусто, тоскливо, одиноко.
И начались «случайные» визиты. То суп принести, то с внучкой посидеть, то помочь с уборкой. Всегда находился повод заглянуть к детям.
И вот ранним утром раздался звонок:
— Настенька, у меня ремонтники такие неряшливые, всю квартиру в пыли оставили! Можно я к вам на недельку переберусь? Ну буквально ненадолго!
Анастасия держала трубку и глядела на мужа, который за завтраком листал новости в телефоне. Дмитрий даже не поднял головы. А что тут поднимать? Елена Николаевна — это же мама. Родная мама. Как можно отказать?
— Конечно, мам. Приезжай.
— Спасибо, дорогая! Я только с самым нужным.
«Самое нужное» обернулось тремя огромными сумками, коробкой с лекарствами, складной кроватью и ещё какой-то странной тележкой.
— Мам, а что в тележке?
— Заготовки! Варенье, соленья. Вам пригодятся!
Их двушка тут же стала казаться спичечным коробком.
— Где мама будет спать? — шепнул Дмитрий, пока Елена Николаевна ушла в ванную.
— На раскладушке в зале. Неделя ведь.
А сама Елена Николаевна уже изучала кухню:
— Настюша, а почему у тебя крупы в пакетиках? Это же безумно дорого! И картошку зачем покупаешь мытую? Неужели самой трудно сполоснуть?
— Мам, мне так удобнее.
— Удобнее! — покачала головой Елена Николаевна. — Вот поэтому у молодёжи и нет денег. Всё им «быстрее» да «проще»!
За ужином пришлось выслушать: Дмитрий мало зарабатывает («Мой Сергей Павлович в его годы уже начальником был!»). Софья избалованная («В наше время дети ложились в семь, а не в девять!»). Квартира грязная («Когда диван последний раз двигали?»).
— Неделька пролетит быстро, — шептала Анастасия мужу.
— Быстро, — соглашался он. Но обоим было неспокойно.
На третий день Елена Николаевна сообщила:
— Знаете, дети, а мне тут у вас нравится! И Софье присмотр нужен, и готовить вместе проще! Может, я задержусь ещё?
— А ремонт? — осторожно спросила Анастасия.
— Да ремонт не за день делается! Рабочие медлительные. Сказали, ещё недели две-три уйдёт.
Дмитрий поперхнулся кофе.
— Три недели?!
— Ну или около того, — развела руками Елена Николаевна. — Времена такие, всё затягивается.
Анастасия глянула на мужа. У него было лицо приговорённого.
Через неделю стало очевидно — Елена Николаевна обустраивается всерьёз.
Она переставила мебель в зале: диван к окну, кресло к стене, журнальный столик спрятала в кладовку.
— Мам, зачем убрала столик?
— Он только пыль собирает! А так просторнее.
Но свободнее не стало. Появились новые предметы: складной стульчик у окна («Чтобы цветы поливать удобнее»), торшер возле дивана («Света мало для чтения»), дополнительная тумбочка («Для лекарств и очков»).
— Она что, совсем переезжает? — шептал Дмитрий.
— Перестань. Ремонт ведь идёт.
— Какой ремонт, Настя?! Ты сама веришь?
Анастасия старалась не углубляться. Ведь мама помогает: и с Софьей, и с готовкой, и с уборкой. Правда, по-своему.
— Настя, зачем ты стиральный порошок дорогой берёшь? Есть вдвое дешевле!
— Мам, этот лучше отстирывает.
— Ерунда! Реклама всё это! Я покажу, как надо.
И с моющими средствами то же самое. В итоге посуда пахла горчицей.
— Мам, не стоит.
— Ох, Настя! Вас с Димой жизнь ничему не учит. Деньги зря тратите!
Она и Софью взялась воспитывать. «В Африке дети голодают, а ты кашу не доедаешь!» Конфеты исчезли. Печенье исчезло. Йогурты тоже. Вместо них — творог в ведре и сметана в банке. Софья это есть отказывалась.
— Вредная девочка! — сокрушалась бабушка. — Совсем распустили!
Через три недели Дмитрий вспыхнул:
— Настя, поговори с мамой. Пусть узнает, когда ремонт завершат.
Но разговора не понадобилось. Елена Николаевна сама сказала:
— Рабочие задерживаются. Материалы не подвезли. Ещё месяц минимум.
— Месяц?! — рявкнул Дмитрий.
— Ну что поделать! — развела руками Елена Николаевна. — Трудные времена.
Дмитрий вышел на балкон курить, хотя бросил два года назад.
На следующий день Елена Николаевна сообщила новое:
— Настя, знаешь, твоя соседка снизу одна живёт? Жалко её! Я разговорилась — очень приятная! Пригласила на чай.
— Мам, мы же её не знаем.
— А теперь познакомимся! Валентина Степановна, замечательная женщина.
Валентина Степановна оказалась болтливой пенсионеркой. Теперь она приходила каждый день, пересказывая сплетни о жильцах.
Дмитрий слушал и чувствовал, как начинает болеть голова.
А потом случилось то, что окончательно вывело его из себя.
Анастасия пришла домой и увидела, что кухня переставлена.
— Мам, что это?
— Настюша! Я сюрприз сделала! Теперь всё функционально!
— Мам, зачем?!
— Так лучше! По фэн-шую!
— Но мам…
— Энергия должна правильно циркулировать!
Дмитрий вошёл и увидел это.
— Что произошло? — спросил тихо.
— Елена Николаевна решила улучшить фэн-шуй, — пробормотала Настя.
— Фэн-шуй?! В моей квартире?!
— Димочка, не кричи! Это же ради вас!
— Ради нас?! Вы с ума сошли?!
— Дмитрий! — пыталась остановить Настя.
— Хватит! — Дмитрий был в ярости. — Она всю квартиру перевернула! Кормит Софью кислым творогом! Ведёт чужих людей! И теперь ещё мебель переставляет!
— Я хотела как лучше, — пробормотала Елена Николаевна.
— Как лучше?! А спросить нельзя было?!
— Дима, прекрати! Это же мама!
— Всё! Или она уезжает, или я! — он схватил куртку и выскочил из квартиры.
Анастасия стояла на переставленной кухне и не знала, плакать или смеяться.
Дмитрий не вернулся до полуночи. Настя уложила Софью, убралась и ждала. Елена Николаевна тоже не спала, листала журнал.
— Мам, может, всё же позвоним рабочим? Узнаем?
— Настюша, да что ты! Уже поздно.
— Утром позвонишь?
— Конечно.
Но утром мама проспала. Потом занялась завтраком. Потом пришла Валентина Степановна. Разговоры снова о соседях.
А Дмитрий ушёл молча, даже кофе не выпив.
— Он обижается, — вздохнула Елена Николаевна. — Мужчины такие чувствительные.
Анастасия вдруг подумала: а что, если никакого ремонта и нет?
— Мам, дай телефон рабочих. Я сама позвоню.
— Зачем тебе? — резко спросила Елена Николаевна.
— Хочу узнать, когда закончат.
— Настенька, не надо! Они и так стараются.
— Мам, дай номер.
— Где-то записан… в блокноте… не помню.
— Как зовут бригадира?
— Василий… или Виктор… что-то на «В».
— А фамилия?
— Не помню! Память плохая стала.
Анастасия смотрела на мать и понимала: никакого ремонта нет.
Вечером решилась:
— Мам, я съезжу к тебе. Посмотрю, что там.
— Зачем?! — слишком быстро отреагировала Елена Николаевна. — Там беспорядок!
Но Настя уже надевала куртку.
Квартира оказалась прежней. Никаких следов ремонта. Даже цветы политы.
— Маринка! — встретила её тётя Лида. — Мы тебя давно не видели! А мама твоя не заходила. Какой ремонт?
Анастасия вернулась и не знала, плакать или злиться.
— Мам, поговорим, — сказала она вечером. — О ремонте. Вернее, о том, что его нет.
Елена Николаевна опустила вязание.
— Мне одной скучно, Настюша! — сорвалась она. — Я сижу одна, телевизор смотрю. А тут вы, семья, внучка.
— Мам.
— Я же помогаю! Готовлю, убираю, с Софьей сижу! Экономлю ваши деньги!
— Мам, но это наш дом!
— А я кто? Чужая? Я твоя мать! Разве права не имею быть рядом?
— Имеешь! Но не так! Не обманывая!
— А если бы я сказала правду? Что хочу к вам, потому что одиноко? Ты бы согласилась?
Настя молчала.
— Вот! Поэтому я и придумала про ремонт! Чтобы побыть с вами!
— Мам.
— Что не так?! Дом чище стал! Деньги не тратите! Софья питается правильно!
— Софья плачет каждый день!
— Потому что избалована! Я её воспитываю!
— Мы сами воспитатели!
— Сами? Конфетами и мультиками? Это не воспитание!
— Мам, это не твоё дело!
— Как не моё?! Она моя внучка!
— Нет! — крикнула Настя. — Не имеешь права!
В комнату вошёл Дмитрий.
— Что происходит?
— Дима, скажи ей! Разве плохо, что я помогаю? — обратилась Елена Николаевна.
— Вы врали месяц, — сказал он спокойно. — О ремонте, которого нет.
— Но я хотела как лучше!
— У нас своя жизнь. И в неё нельзя вламываться без приглашения.
— Вламываться?! Я к родной дочери приехала!
— На недельку, — напомнил Дмитрий. — Месяц назад.
— Значит, выгоняете?
— Мам, никто не выгоняет. Но ты должна уехать, — сказала Настя.
— Должна… Значит, лишняя.
— Мам, пойми! Мы не можем так жить!
— Я думала, что нужна! А вы видите во мне обузу!
— Не обузу. Но у нас своя семья.
— А я что, не семья?! Всю жизнь тебя растила! А теперь я лишняя!
— Не лишняя. Но обманывать нельзя!
— Ладно! — выпрямилась Елена Николаевна. — Завтра уеду! Живите, как хотите!
Она хлопала дверцами, громко собирая вещи.
Настя сидела на кухне и тихо плакала.
— Всё правильно сделала, — обнял её Дмитрий. — Ты не выгнала. Ты границы обозначила.
…
Утром Елена Николаевна вышла с сумками.
— Мам…
— Не подходи! Я лишняя!
— Мам, я тебя люблю!
— Любовь у тебя странная. На расстоянии.
— Просто у каждого должна быть своя жизнь!
— Ну и живи! Со своими дорогими порошками!
Она ушла, даже не попрощавшись с Софьей.
Неделя была тишиной. Никто не переставлял мебель, не критиковал продукты.
Анастасия несколько раз набирала мамин номер, но не решалась позвонить.
А потом позвонила сама Елена Николаевна:
— Настя, ты как?
— Нормально. А ты?
— Да что я… Может, я перегнула? Не надо было мебель двигать.
— Мам, приезжай. Поговорим.
— Не знаю. Вдруг Дмитрий не захочет меня видеть?
— Захочет. Я с ним поговорю.
Елена Николаевна приехала через час. С одной сумочкой.
— Я только на чай, — сказала она. — Долго не задержусь.
Сидели на кухне, пили чай с магазинным печеньем.
— Мам, давай договоримся.
— О чём?
— Если хочешь к нам — пожалуйста. Но без переделывания нашей жизни.
— То есть?
— То есть мебель не трогаем. Продукты покупаем те, что мы едим. Софью воспитываем мы.
— А я могу иногда приезжать на выходные?
— Конечно.
Вечером вернулся Дмитрий. Увидел их на кухне.
— Елена Николаевна, добро пожаловать. В гости?
— В гости, — кивнула она.
Больше никаких «недельных» переездов не было. Зато появились спокойные выходные в гостях у дочери.