— У Дениса снова беда, нормальной работы так и нет, а дети-то трое, — голос Елены в трубке звучал привычно жалобно.
Ольга прижала телефон к уху плечом, помешивая суп. Лук потрескивал на сковородке, от него слезились глаза.
— Сколько требуется? — машинально поинтересовалась она, не обдумывая слова.
— Ну, хотя бы пятнадцать тысяч. У него ведь семья немаленькая.
Ольга кивнула в трубку, соглашаясь, хоть мать этого и не видела. Деревянная ложка замерла над кастрюлей.
— Ладно, мам, переговорю с Артёмом.
— Умница моя. Я знала, что ты не оставишь брата в беде.
После разговора Ольга убавила огонь и взглянула на часы. Половина восьмого. Артём скоро вернётся — уставший, снова с этим измученным видом после двенадцатичасовой смены. И ей опять придётся просить.
Дверь хлопнула в прихожей ровно в восемь. Ольга поставила тарелку борща перед мужем и присела напротив. Кира устроилась на стульчике с подушкой, мешала картошку в супе. Артём ел молча, плечи опущены, глаза покрасневшие от недосыпа.
— Как день прошёл? — осторожно спросила она, накладывая себе суп.
— Терпимо, — пробормотал он, не поднимая головы.
Ольга выжидала, пока он доест хотя бы половину. Её правило было простое: сначала накормить, потом просить.
— Мама сегодня звонила, — начала она, крутя кусок хлеба в руках.
Артём поднял глаза, ложка застыла у рта.
— Опять? — произнёс он глухо.
— У Дениса же дети, а работы нет.
Артём продолжил есть. Ольга наблюдала, как его челюсти механически двигаются, как он прикрывает глаза от усталости.
— Я ведь дома сижу с Кирой, экономлю на няне, — добавила она, будто оправдываясь.
Артём доел борщ, аккуратно поставил тарелку и встал. Ничего не сказал.
Ночью он ворочался, не мог уснуть. Ольга лежала рядом, слушала его тяжёлое дыхание.
— Я горбатюсь по двенадцать часов, чтобы всех тащить, — произнёс он в темноту, глядя в потолок.
Ольга перевернулась на бок, устроилась удобнее.
— Ну и что? Зато у тебя дом, жена ведёт хозяйство, дочь растёт.
— А твой брат чем занят?
— Работу ищет.
Артём горько усмехнулся.
— Уже третий год ищет.
— Не третий, а второй, — поправила Ольга, хотя сама не была уверена.
— Ольга, — он повернулся к ней, в полумраке виднелся лишь силуэт лица. — Я выматываюсь. Очень сильно.
— Все устают, — пожала плечами она. — Но ведь это семья.
Артём отвернулся к стене. Ольга решила, что он уснул, но дыхание его так и не стало ровным.
Телефон зазвонил утром за завтраком. Артём пил кофе, Ольга намазывала Кире хлеб маслом. На экране высветилось: «Мама».
— Алло, мамочка.
— Доченька, мне бы помощь… Пенсия маленькая, на лекарства не хватает. Совсем худо стало.
Ольга бросила взгляд на мужа. Он смотрел в кружку, но она знала: слышит каждое слово.
— Конечно, мамочка. Сколько нужно?
— Хотя бы пять тысяч. К кардиологу надо, а приём дорогой.
— Ладно, переведу сегодня.
Артём резко поставил кружку на блюдце, кофе расплескался.
— Ольга, — он поднял глаза, — ты вообще понимаешь, сколько я зарабатываю и сколько уходит на твоих близких?
— Понимаю, — кивнула она, убирая телефон. — Но это же семья.
Он встал, взял портфель. На пороге обернулся:
— Как-нибудь подсчитай. Сколько каждый месяц только на твоих родных тратим.
Дверь закрылась. Ольга осталась с Кирой, которая жевала хлеб, измазав щёки маслом. Она вытерла ей лицо и решила: Артём просто устал. На работе завал. Отойдёт.
После обеда они с Кирой зашли в магазин. В молочном отделе столкнулись с соседкой Валей.
— Ольга! — обрадовалась та. — Как дела? А у меня снова с Петром ссора.
— Что случилось? — Ольга остановила тележку. Кира тянулась к йогуртам.
— Сестра звонила, денег просила на операцию маме. А он — упёрся! Говорит, пусть сама справляется. Ну как так с родными?
Ольга покачала головой сочувственно.
— А мой всегда понимает, когда близким помощь нужна. Никогда не отказывает.
— Повезло тебе, — вздохнула Валя. — А мой жадным стал. Повторяет: каждый сам за себя.
— Артём не такой. У него сердце большое.
Ольга поправила Кире шапку и довольно улыбнулась.
Дома позвонила сестра Ирина из столицы.
— Привет. У нас тут сокращения начались, проблемы, — голос тревожный.
— Ой, держись, — Ольга села в кресло.
— Вы Денису помогаете?
— Конечно. Постоянно. Артём понимает, что семья — это святое.
— А ты не боишься, что он устанет?
— Ир, он ведь хорошо зарабатывает. Не обеднеем. И потом — это же наши родные. Нельзя бросать.
— Ну да, — согласилась сестра, но голос звучал сомнительно.
Ольга почувствовала себя правой ещё больше. Да, Артём ворчит, но всё равно помогает. Значит, понимает.
В это время на заводе Артём сидел в курилке с коллегой Андреем.
— Ты что-то измотанный, — заметил Андрей. — В чём дело?
Артём потер лицо ладонями.
— Жена решила, что я обязан кормить всю её семью. Брат бездельничает, мать всё время на лекарства просит. А я как банкомат.
— Понятно, — кивнул Андрей. — А она работает?
— Нет. С дочкой дома.
— Моя хоть работает и советуется со мной. А твоя?
Артём задумался. Когда Ольга последний раз работала? Кире уже пять лет. А она всё сидит дома. Говорит, экономит на няне. Но няня стоила бы меньше, чем содержание её родни.
— Что делать будешь? — спросил Андрей.
— Не знаю. Говорил уже — не слышит.
Вечером, когда Ольга накрывала на стол, снова позвонила мать.
— Доченька, мне на коммуналку не хватает, счета ужасные.
— Конечно, мамочка. Сколько нужно?
— Четыре тысячи. Отопление дорогое.
— Хорошо, переведу.
В этот момент Артём вошёл на кухню, услышал последние слова. Лицо его потемнело.
— Ольга, мне надоело быть банкоматом для твоих! — крикнул он.
Кира вздрогнула, уставившись на родителей.
— Зачем орёшь при ребёнке? — возмутилась Ольга.
— А ты зачем паразитов разводишь при ребёнке? — бросил он и ушёл, хлопнув дверью.
Ольга успокаивала дочку, не понимая, что такого ужасного она сделала.
Ночью попыталась примириться.
— Ну не сердись, они же правда нуждаются, — шептала она.
— А я не нуждаюсь в понимании жены?
— У тебя всё есть: работа, семья, дом.
— Да, я всё это один тяну. Один.
— А я что, не помогаю? Готовлю, убираю, с ребёнком.
— Ты понимаешь, сколько денег уходит на твоих?
— Ну и что? Деньги же есть.
— Потому что я пашу без выходных! А твой брат?
— Ему тяжело, трое детей.
— А мне легко?
Ольга не знала, что ответить.
— Спи, — сказал он. — Завтра поговорим.
Утром за завтраком он вдруг произнёс:
— Либо ты перестаёшь тратить на своих, либо я подаю на развод.
Ольга поперхнулась чаем.
— Что?
— Я устал быть спонсором твоей семьи.
Она закатила глаза.
— Да перестань драматизировать.
— Я не драматизирую. Это ультиматум.
— Ну и подавай, если деньги тебе дороже семьи.
Артём ушёл на работу.
Через час позвонила мать.
— Доченька, как дела? Вчера Артём злым был.
— Да кризис у него. Угрожает разводом из-за денег.
— Блефует он, — рассмеялась Елена. — У мужиков бывает.
— Наверное, просто устал, — согласилась Ольга.
— Кстати, мне к стоматологу нужно, не хватает. Подкинешь?
— Конечно. Сколько?
— Пять тысяч хватит.
— Хорошо, переведу.
Ольга отправила деньги.
Вечером Артём проверил счёт. Лицо стало каменным.
— Я же сказал тебе ясно, — тихо произнёс он, показывая экран.
— Ну что ты привязался. Подумаешь, пять тысяч.
Артём молча ушёл в спальню, начал собирать вещи.
— Ты серьёзно? — испугалась Ольга.
— Да. Я ухожу. Поживу у друга. А дальше посмотрим.
— Артём, это же ерунда! Из-за денег…
Он застегнул сумку, пошёл в детскую.
— Папа ненадолго уедет, Кирочка, — обнял дочку. — Буду звонить.
— Куда уедешь? — спросила она.
— По работе.
Он поцеловал её и ушёл.
Ольга осталась с Кирой и тысячей рублей на карте.
Первый день прошёл спокойно. На второй деньги закончились. В магазине карта не прошла.
— Недостаточно средств, — сказала кассир.
Ольга собрала мелочь по карманам — хватило на хлеб.
— Мам, я кушать хочу, — ныла Кира.
Ольга намазала ей хлеб маслом. Сама не ела.
Позвонила матери:
— Мам, одолжи немного денег. У нас пусто.
— У меня пенсия маленькая, ты знаешь. Что случилось?
— Артём ушёл, денег нет даже на хлеб.
— Ну так до чего довела! — упрекнула мать. — Мирись с ним.
— А те пять тысяч на стоматолога?
— Какие деньги? Их уже нет.
Ольга опустила телефон. Всё ясно. Для них Артём был лишь кошельком.
На следующий день мать снова позвонила:
— Доченька, мне ещё к зубному надо, помоги.
— Мам, у меня нет денег даже на еду!
— Ну и что я могу? Помирись с мужем.
Ольга заплакала. Впервые поняла: мать думает не о ней, а о деньгах.
Вечером она позвонила Артёму:
— Приезжай, поговорим. Я всё осознала.
— Что именно?
— Больше никаких родных. Дай шанс. Ради Киры.
Он долго молчал.
— Один шанс, Ольга. Если повторится — всё.
Через час он приехал, обнял дочку. Ольга стояла рядом и шептала:
— Прости меня.
Телефон снова зазвонил. «Мама». Ольга отбросила аппарат, понимая, зачем звонок.
Артём достал телефон, показал переводы за последние месяцы. Тысячи туда, тысячи сюда. Почти половина зарплаты.
Ольга закрыла лицо руками. Ей стало стыдно впервые за годы.
Поздно вечером они сидели на балконе с чаем. Ольга смотрела в темноту:
— Как же я была слепа… Они ведь нас использовали.
И впервые ей стало стыдно перед мужем.