Наталью разбудил плач ребёнка.
Она поднялась автоматически, несмотря на то, что сама чувствовала себя измотанной: всего три дня прошло с момента возвращения из роддома после тяжёлых родов. Тело словно стало чужим. Но стоило малышке расплакаться — Наталью это подняло бы и с того света.
— Спокойно, моя хорошая… Уже иду… — включив ночник, Наталья взяла Полину на руки и сразу поняла: у дочки поднялась температура. Муж лежал в соседней комнате, но ей одной не справиться — нужно было срочно действовать.
— Женя, — позвала она. — Женя, просыпайся! Полина плохо себя чувствует!
Молчание. Только всхлипы ребёнка.
— Женя! Подъём! — Наталья старалась не срываться. Она прошла в другую комнату и увидела, что диван, где спал муж, пуст. В комнате не было ни звука. — Женя? Ты на кухне? В ванной? — всё внутри начинало сжиматься. Она готова была поверить во что угодно… но Евгения нигде не оказалось. Исчезли и его вещи.
На кухонном столе, рядом с недопитым чаем, лежал сложенный пополам лист. Она развернула его.
«Я ушёл. Прости. Я не справляюсь с ролью отца».
— Что значит «ушёл»? — Наталья перечитала записку и похолодела.
Полина всхлипывала всё громче, и Наталья поняла, что нужно звонить маме. Мысли путались. В голове стучал страх. Она считала, что самое трудное — родить. Ошибалась. Гораздо страшнее — остаться одной с больным младенцем.
Мать не ответила. Наверное, спала.
«Скорую надо», — пришло в голову. Наталья набрала номер. Всё, что происходило дальше, напоминало дурной сон: врач, опрос, осмотр, диагноз:
— Собирайтесь. Едем в стационар. Вы, как мать, поедете с ребёнком.
Каким-то чудом она не рухнула в обморок, быстро собрала нужное и вышла следом.
Мать перезвонила ближе к утру. Никто не знал, через что Наталья прошла за эту ночь.
— Я же тебя предупреждала! Говорила, что этот твой Женя — ребёнка тебе не вытянет! — вместо сочувствия — упрёки.
— Мам… Я вторую ночь не сплю, у меня всё болит, я сижу как зомби…
— Надо было думать, прежде чем…
Наталья уставилась на экран и сбросила вызов. Поняла: больше не рассчитывает ни на кого. Только на себя.
А ведь всё начиналось красиво…
Два года назад
— Вот тебе повезло, Наташка! Муж-то — загляденье! — вздыхали подруги, листая её свадебные фото.
— Охмурила красавца!
— Детки у вас будут чудо как хороши… — произнесла одна, завидуя: её супруг был ни внешностью, ни амбициями не блистал.
— Какие дети? Я ещё лет пять хочу для себя пожить. Карьеру наладить, подготовиться к материнству, — отмахнулась Наталья. Но уже в медовый месяц Женя завёл разговор:
— Может, прекратишь таблетки пить? Мы ведь семья, зачем тянуть?
— Я пока не созрела.
— А тебе не надо быть готовой. Просто роди, а я всё возьму на себя. Мама поможет, наймём няню, сам буду с малышкой…
Он был убедителен. Но Наталья держалась. Год. Пока однажды подруга не пришла в гости с сыном. Женя сразу же:
— Девочки, ступайте в салон, а я с мальцом посижу.
Он даже дал денег — и жене, и её подруге.
На массаже подруга сказала:
— Ну ты ещё думаешь? Рожай от него! Если не от Жени — то от кого вообще?
Наталья согласилась. Всё выглядело прекрасно. Муж спокоен, ребёнок счастлив, дом не горит. На следующий вечер Женя вновь завёл разговор о ребёнке. Наталья уступила. Не осознав, что новорождённый и четырёхлетка — это разные миры.
Женю хватило на три бессонные ночи. Как выяснилось, Полина подцепила вирус ещё в роддоме, началась температура. А дальше — всё как в страшном сне: записка, вызов скорой, звонок матери.
На третьи сутки, когда жар спал, Наталье написала подруга:
«Слушай, у вас там всё в порядке? Видела твоего в клубе. С девицами. Улыбался мне, как ни в чём не бывало… Без кольца. Вот видео».
Наталья включила запись. Несмотря на приглушённый свет, увидела всё чётко.
Выключила. Глаза налились слезами. Женя оказался просто трусом. Она его заблокировала.
Прошло две недели. Наталья с Полиной вернулись домой. «Папа» так и не объявился.
Полина была беспокойной: часто капризничала, но это казалось ерундой после той ужасной ночи. Наталья не звонила матери — обида сидела глубоко, да и та сама не выходила на связь. Только на третий день пришла — притащила сумки, начала с порога читать нотации.
Наталье не хотелось ни есть, ни разговаривать. Хотелось исчезнуть на пару часов, чтобы никого и ничего. Только тишина. Только покой.
Так и начались её новые будни. «Мамские». С бессонницей, головной болью, коликами, кормлениями, детскими смесями, бесконечными звонками врачам, уборкой и… прогулками. Поскольку лифта в доме не было, Наталья «выгуливала» дочку на балконе — спускать коляску с пятого этажа одной она не могла.
Она не жаловалась. Просто жила.
Через несколько недель объявилась свекровь. Женина мать.
Оказалось — та ничего не знала о случившемся.
— Вот подонок! Ни слова мне не сказал! Сам, небось, где-то живёт, да и веселится… — возмущалась она. — Но ничего. Я с ним поговорю. Я найду его и голову прочищу.
— Не надо. — Наталья покачала головой. — Он уже всё показал. Не хочу снова переживать этот стресс. Если придёт, поживёт день-два и снова испарится — я этого не вынесу.
Свекровь пообещала помощь и ушла. Позже Наталья узнала — с сыном она всё же поговорила.
Через месяц после её визита в соцсетях появились первые лайки от Евгения. Фото дочки с соской — лайк. Ручка — лайк. Под постом — комментарий: «Моя малышка». Потом ещё: «Моя бусинка. Скучаю».
Наталья смотрела на это с недоумением. В какой-то момент не выдержала и написала:
«Скучаешь? А где ты был, когда мы лежали в больнице? В баре с девицами. Отличный ты, папаша».
Ответа не последовало, но лайки продолжились. А ещё через несколько дней снова приехала свекровь.
— Наташа… Пожалуйста, только не злись сразу. Может, дашь ему шанс? Я знаю — он повёл себя отвратительно. Но он всё понял. Он же всё-таки отец…
— Только по крови и по бумажке.
— Он испугался. Потом стыдно стало. Потом начал бежать — от себя. А потом понял, что не убежишь. Мы поговорили. Он хочет видеться с Полиной.
— Я подумаю.
— Ты всегда была умной. Спасибо.
Наталья согласилась. Не потому, что поверила — просто потому, что помощь была нужна. Одна свекровь приезжала хоть иногда, а подруги — на полчаса максимум. Так что Наталья позволила Евгению гулять с дочкой.
— Пусть приезжает после работы, берёт коляску и на два часа — в парк.
— Спасибо, Наташенька. Всё будет хорошо.
Первую неделю Наталья нервничала. Проверяла всё. Но вскоре начала привыкать к «роскоши» — двум часам тишины, возможности поспать, привести себя в порядок. Евгений не лез в разговоры, не просился в дом, не давил. Это её удивляло. Но и радовало. Наталья уже решила, что подаст на развод, как только немного окрепнет дочь, чтобы не было проволочек.
Когда свекровь спросила, собирается ли Наталья снова принять Женю, та ответила спокойно:
— Всё между нами закончено. Пусть гуляет с Полиной, платит алименты. Больше ничего не нужно.
Шло время. Полина росла, и Наталья обживалась в своём новом ритме. Она с нетерпением ждала тех редких вечеров, когда могла выбраться с подругой в кафе, пока свекровь или Женя гуляли с дочкой.
И вот в один из таких вечеров случилось то, что выбило Наталью из колеи.
— Наташа, угадай, кого я встретила на сайте знакомств?
— Кого?
— Твоего! — подруга хихикнула и показала экран телефона.
На фото — Евгений. Один, с коляской, с ребёнком. Подпись: «Одинокий папа. Ищу женщину, которая полюбит мою дочку как родную».
И среди снимков — лицо Полины. Прямо из её личного альбома. Без разрешения.
Наталья вскипела.
— Ты куда? — удивилась подруга.
— К «одинокому папаше». Объяснить, что такое нарушение границ.
Евгений пришёл ровно в девять. Наталья встретила его прямо у двери.
— Ты с ума сошёл? — начала она без прелюдий. — Фотографии моей дочери — это не товар на витрине. Ты что, решил, что так проще «впарить» себя как идеального папу?
— Я просто… хотел показать, что у меня есть ребёнок. Что я серьёзный…
— Ты серьёзный?! Когда ты исчез с запиской, оставив нас одних? Ты рекламируешь ребёнка, чтобы заманить женщин! Используешь Полину как наживку! Это мерзко!
Он открыл рот, но Наталья уже держала коляску.
— С этого момента — никаких фото. Я не даю согласие. Ни на одну публикацию.
— Тогда и ты удали все!
— С радостью. И готовься: уведомление о разводе на подходе.
— Я буду добиваться права видеться с дочкой!
— Только в моём присутствии. Всё. — Она захлопнула дверь.
На некоторое время он исчез. Развод прошёл быстро. Суд назначил достойные алименты, которых хватало на няню. Мать тоже включилась — видела, что внучка уже не новорождённая, с ней стало легче.
Жизнь Натальи постепенно входила в русло. Но и у Жени, похоже, тоже.
Через свекровь Наталья узнала:
— Он влюбился. Девушку нашёл. Уже заявление в ЗАГС подали.
— Вы серьёзно?! — Наталья не поверила.
— По уши влюблён.
— Ясно… — в груди защемило. Ей стало обидно, что в его жизни появилось счастье, будто рождение дочери и уход — не были ничем.
Она попыталась не думать. Бог ему судья.
Но у новой невесты был один «пунктик», который всё изменил: она хотела познакомиться с дочкой Жениного прошлого. И Женя снова постучал в дверь бывшей жены.
Через несколько дней Наталья услышала стук в дверь. На пороге стоял Евгений. Смущённый, с виноватой улыбкой.
— Наташ… Прости, что без предупреждения. У меня… просьба.
— Просьба? — она скрестила руки на груди. — Опять? Может, ты хочешь, чтобы я подружкой невесты стала? Или тебе свадебное платье выбрать помочь?
— Ну хватит… Это не шутки. Всё серьёзно. Я люблю Клаву.
— Клава?! — Наталья прыснула в ладонь. — Прости, просто… правда Клава? Не выдумка?
— Ну… да. Имя у неё редкое, красивое. Она замечательная. И хочет познакомиться с Полиной. Сказала, если станет частью моей семьи, то и с дочкой должна быть на «ты». Понимаешь?
— Прекрасно понимаю. — Наталья прищурилась. — Приводи. Но только ко мне домой. Только при мне.
— Ладно. Спасибо, что не отказала сразу.
В субботу вечером Евгений привёл Клаву. Девушке едва ли было больше двадцати. Ногти — длинные, ярко-розовые, губы — надутые, платье — короткое, каблуки — убийственные. Она робко протянула коробку с надписью «Игрушки».
— Это для вашего сына. Надеюсь, подойдёт.
— У нас дочь. — Наталья взяла коробку и отошла в сторону.
Полина в это время сидела в манеже и жевала игрушечного зайца. Наталья подняла дочку, прижала к себе и протянула Евгению.
Тот поднёс к лицу максимально расслабленное выражение и неловко подхватил малышку.
— Полина сегодня не в духе. Ночью зуб лез. Но вы же хотели познакомиться — пожалуйста.
Клава попыталась улыбнуться, но глаза у неё стали тревожными.
— Она милая… А сколько ей?
— Девять месяцев. Столько же, сколько твой будущий муж не появлялся в нашей жизни.
Евгений опустил глаза. Клава посмотрела на него в упор.
— Да, — продолжила Наталья, — он ушёл, когда дочке было всего несколько дней. Сказал, что не справляется. Ни одной ночи рядом, ни одного памперса. Только клубы и выпивка. А теперь — «папа». Серьёзный. Зрелый.
Она повернулась к шкафчику.
— Вот тут подгузники, вот молоко сцеженное, тут — аспиратор. Знаете, что это? Прибор, чтобы сопли из носа вытягивать. Подходите ближе, не бойтесь. Это всего лишь сопли!
Клава попятилась.
— Я… не думаю, что справлюсь. Может, лучше вы?..
— Женя? — Наталья повернулась к нему. — Ты же выкладываешь её фото на сайте знакомств. С подписью: «Моя бусинка». Вот и поухаживай за бусинкой.
Клава попыталась было передать Полину отцу, но та заплакала. Евгений растерялся, начал укачивать дочку, но только хуже стало. Полина закричала во всё горло.
— Я пойду, пожалуй… — дрожащим голосом сказала Клава. — Нам не стоит жениться.
— Что? — Евгений удивлённо повернулся к ней.
— Прости. Я не готова. Это слишком серьёзно. Мне казалось, ты отец… Но всё не так.
Она выскочила из квартиры, не дожидаясь ответа.
Евгений остался стоять в дверях, с орущим ребёнком на руках. Жалкий, растерянный.
Наталья вышла из спальни и посмотрела на него:
— А ты чего стоишь? — спокойно сказала она. — Боишься, что она не вернётся?
— Ты ведьма… — прошипел он, и губы его дрогнули.
— Спасибо. Приятно слышать. Учти: всех, кого приведёшь «знакомиться» с дочерью, ждёт то же. Полина — не декорация и не приманка. Она человек. И мама у неё одна. Я.
Евгений, ничего не ответив, вышел, аккуратно передав ребёнка Наталье. Он не попрощался. И Наталье этого не нужно было.
Свадьба с Клавой не состоялась. Евгений больше не приводил в дом ни одну из своих подружек. То ли не находил, то ли не решался.
А Наталья наконец ощутила, что вокруг неё — покой. Не идеальный, не лёгкий. Но свой. Уютный, честный, наполненный детским смехом и спокойной уверенностью в себе.
Теперь её жизнь больше не зависела от чужих просьб, слов и обещаний. Только от неё. И этого было достаточно.