Максим листал новости на планшете и потягивал чай. Звонок раздался ровно в тот момент, когда он мысленно решил, что день обещает быть спокойным.
На экране высветилось: «Валентина Петровна». Максим тихо выдохнул: снова звонила тёща.
Он показал телефон Алине, которая выходила из кухни, вытирая ладони о полотенце.
— Мама… — произнесла она с тонкой ноткой тревоги, словно уже понимала, что ничего хорошего звонок не предвещает.
— Сейчас узнаем, — глухо бросил Максим и принял вызов, включив громкую связь. — Здравствуйте, Валентина Петровна.
— Максимчик, дорогой! — её приторный голос всегда означал надвигающуюся просьбу. — Ты сегодня за рулём?
— Я дома, — осторожно отозвался Максим. — У меня выходной.
— Замечательно! Значит, ты свободен! — оживилась тёща, будто он только что объявил о своём желании посвятить день исключительно её задачам. — Мне требуется одна маленькая услужливость.
Максим сжал пальцы. Слово «услужливость» действовало на него как визг по стеклу.
— Что произошло? — сдержанно спросил он.
— У моей приятельницы Нины сломалась кофемолка. А без кофе она — как без воздуха. У неё есть старая, но нужны новые лезвия. Особые. Их продают только в одном месте — магазин «Кофейные штучки», на улице Лесной, 27. Открываются в десять! Ты мог бы съездить, приобрести и завезти Нине? Она живёт в новостройке ЖК “Сосновый Бор”. Я уже сказала ей, что ты золотой человек и всё уладишь!
Повисла пауза. Максим взглянул на Алину. Та отвернулась, будто рассматривая рисунок на шторах.
«Сосновый Бор» — новый район, дорога туда занимала минимум час, а в снежную субботу — все полтора.
— Валентина Петровна, — начал Максим терпеливо. — Вы же понимаете, что до «Соснового Бора» ехать через весь город. У меня планы.
— Какие у тебя планы, Максим? — беспечно парировала тёща. — Поваляться на диване? Успеешь ещё! А Нине семьдесят восемь, она одна, кофе — её единственная радость. Ты же не бросишь пожилого человека? Я бы сама, но у меня давление и суставы…
И понеслась традиционная песня о болячках — обязательная часть любого её «обращения».
Максим чувствовал, как его сопротивление тает под натиском привычной манипуляции.
— Мама… — мягко вмешалась Алина. — Может, не сегодня? Мы думали…
— Алинка, дочка, ну что ты говоришь? — моментально переключилась Валентина Петровна с жалоб на укор. — Мы должны помогать людям! А Максим у нас мужчина с машиной. Разве ему сложно? Я уже всем рассказала, какой он замечательный.
Эта фраза добила его. «Я уже всем рассказала» — значило, что в случае отказа его тут же выставят бессердечным эгоистом.
— Ладно, — выдохнул Максим. — Пришлите адрес и список.
— Вот умница! Я знала, что ты не подведёшь! — пропела тёща и отключилась.
Максим отложил телефон и уставился в стену. Чай остыл.
— Прости… — тихо сказала Алина, обнимая его. — Она такая.
— Нет, Али. Она уже перешла все границы, — хмуро произнёс Максим. — Это не первая её «мелочь». На прошлой неделе я отвёз её старые вещи на дачу какой-то знакомой. До того — забрал посылку соседки на складе, потому что она «боится туда ехать». Я стал бесплатным исполнителем поручений: водитель, грузчик, курьер. Всё под соусом «ты же мужчина» и «я всем сказала, какой ты герой».
— Но тётя Нина правда несчастная… — робко начала Алина.
— Мне не жалко Нину! — взорвался Максим. — Мне жалко себя! Твоя мама назначила меня своим персональным работником без права отказаться. Она даже не спрашивает, могу ли я! Всё — хватит.
Он встал, залпом допил остывший чай и посмотрел на жену.
— Я поеду. Но в последний раз.
Дорога до «Кофейных штучек» заняла сорок минут. До «Соснового Бора» — почти два часа.
Снег сменился мокрой крупой, машины еле ползли. Максим включил тяжёлую музыку, пытаясь заглушить раздражение.
Нашёл нужный дом, поднялся на восьмой этаж.
Открыла хрупкая, сухонькая старушка — тётя Нина.
— Ах, так это ты Максим? — обрадовалась она. — Валя говорила! Заходи, милый.
В квартире уютно пахло пирогами и лекарствами. Максим, приготовившийся быть холодным, почувствовал себя неловко.
— Спасибо, тётя Нина, но мне надо ехать, — соврал он, передавая пакет.
— Хоть пирожок возьми, с картошкой! — настаивала она, глядя так тепло, что у Максима защемило сердце. — Спасибо тебе, сынок. Одна бы я не справилась.
Максим мысленно выругался. Тёща умела плести манипуляции так, что отказ становился невозможным.
Он вернулся домой к четырём. Выходной исчез.
Алина встретила его печальным взглядом.
Вечером снова позвонила Валентина Петровна.
Максим взглянул на телефон, как на гранату.
— Не отвечай, — прошептала Алина.
— Придётся, — твёрдо сказал он и взял трубку. — Слушаю.
— Максимчик, ну как поездка? Нина в восторге!
— Рад, — сухо сказал он.
— Замечательно! Кстати, раз уж ты был в том районе… У моей подруги Раисы, помнишь, я рассказывала, там же дача. Ей нужно передать мешок картошки. Я тебе завтра…
— Нет, — отчётливо произнёс Максим.
Тишина.
— Что… что «нет», Максим? — взволнованно спросила тёща.
— Нет, Валентина Петровна. Я больше не буду выполнять ваши поручения.
— Но… как же так? Это просто картошка! Ты же всё равно туда поедешь!
— Не поеду. У меня собственная жизнь, свои задачи. Я не курьер. Вы пользуетесь моим временем, не спрашивая. С сегодняшнего дня это прекращается. Сегодняшний раз — последний.
— Да я тебя и не прошу! — вспыхнула тёща. — Я предлагаю помочь хорошему человеку! Алина, ты слышишь, что он говорит?! Он отказывается помочь с картошкой!
Алина взяла телефон.
— Мама, — твёрдо сказала она. — Максим прав. Ты перегибаешь. Он потратил сегодня полдня на твою просьбу. У него есть право сказать «нет». Картошку Раиса может заказать с доставкой.
— То есть вы теперь вдвоём против меня?! — взвизгнула Валентина.
— Хватит, мама, — холодно сказала Алина. — Ты не беспомощная. Ты просто привыкла пользоваться Максимом. Больше так не будет. Поговорим завтра.
Она отключила звонок.
Максим смотрел на жену потрясённым взглядом.
— Ты это серьёзно?
— Да. Прости, что раньше молчала, — сказала она и обняла его.
На следующий день тёща прислала длинное голосовое — полное обид.
Его проигнорировали.
Спустя сутки пришло короткое:
«Ладно, как хотите».
Больше поручений от неё не поступало. А звонки прекратились окончательно.