– Добрый день, вы до Бердянска? – женщина притормозила машину возле остановки недалеко от Полтавы.
– Да, именно туда, – откликнулась Лидия.
Поездку через BlaBlaCar ей заказал сын, но она не ожидала, что за рулём будет молодая женщина.
Та легко подняла её сумку, аккуратно положила в багажник и поинтересовалась, где пассажирке удобнее сидеть. Лидия выбрала место рядом с водителем — дорога долгая, почти до моря, успеет и посидеть, и подремать.
– Меня Ольга зовут, а вас? – первой заговорила водитель. На вид ей было около сорока. Лидии — за шестьдесят.
– Лидия Павловна, можно просто Лидия. И не думала, что женщины ездят на такие расстояния за рулём.
– Да я ведь не водитель. Просто сама еду, а одной скучно. Да и бензин немного отбить хочется. Уже не первый раз так — и туда, и обратно. Хорошее направление, всегда есть попутчики.
– К родственникам едете?
– Да, к маме. Можно сказать — душой отдохнуть, – улыбнулась Ольга.
– А я — к сыну. Он недавно переехал в Бердянск, и я скучаю по нему.
Хорошо, когда рядом человек, с которым легко разговаривать. Лидия сразу почувствовала: с этой женщиной дорога будет приятной. Она уверенно держала руль, выглядела спокойно и гармонично. Простая, изящная — светлые джинсы, просторная футболка, волосы собраны в хвост, серые глаза.
Разговор быстро пошёл. Ольга рассказала, что замужем, двое детей, муж работает в департаменте водных ресурсов, и из-за этого их часто переводят из города в город.
Лидия поделилась: сын развёлся, семья распалась, теперь живёт один. Двое детей остались с бывшей женой.
– Эх, без детей грустно, а с ними — забот не счесть, – вздохнула Лидия.
Они делали остановки на заправках, пили кофе, и через несколько часов говорили так, будто знали друг друга всю жизнь. С человеком, которого, возможно, больше никогда не встретишь, откровенничать проще.
Лидия призналась, что первый ребёнок бывшей невестки вовсе не сыновий, но тот усыновил мальчика. Теперь платит алименты.
– Ну разве можно такую ношу брать на себя? – воскликнула Лидия и взглянула на Ольгу. – Что, я не права? Просто жалко мне сына…
– Да нет, вы, наверное, правы, – мягко ответила та. – Ребёнок — это ответственность, но если уж взялся…
Лидия осеклась. Почувствовала, что задела что-то личное.
Дорога тянулась между зелёных полей. И вдруг Ольга тихо произнесла:
– Моя мама тоже мне не родная. Она забрала меня из детдома. А может, это я её выбрала. Мы до сих пор спорим, кто кого нашёл, – улыбнулась она.
– Правда? Расскажите, – удивилась Лидия.
– Почему бы и нет. Всё равно дорога длинная…
Её мама, Вера, ещё в молодости услышала от врачей: детей у неё не будет. С мужем, Геннадием, они пытались усыновить девочку, Олю, но её родная мать вернулась из колонии и восстановила родительские права. Вера тогда тяжело заболела, а вскоре умер муж — инфаркт.
Чтобы не сойти с ума от одиночества, Вера устроилась работать в детский дом в Черкассах. Там она и встретила шестилетнюю девочку Таню, которую привезли из больницы после аварии.
Мать Тани погибла, отца не было, бабушка отказалась. Вера подошла к ребёнку, присела рядом и сказала:
– Танечка, я тётя Вера. Поедем со мной в детский дом, там много ребят, тебе понравится.
– А мама? – тихо спросила девочка.
– Мама с тобой, в твоём сердце, – прошептала Вера, гладя её по голове.
Так всё и началось.
Сначала Вера старалась не привязываться, но сердце решило иначе. Таня тянулась к ней, ловила взглядом, радовалась каждой встрече. Директор детдома, Людмила Петровна, заметила это и сказала:
– Что ж, подавай на опеку, Вера. Видно же — твоя она.
И Вера решилась. Но за день до суда всё перевернулось. В дело вмешался влиятельный чиновник из Киева — Мирон Самсонюк, родной отец Тани. Он был женат, занимал высокий пост и не мог признать дочь официально, но захотел «устроить судьбу» девочки.
Таню вернули в детдом, устроили показательный приём — всё вымыли, нарядили детей. Она ничего не понимала, только чувствовала: Вера грустит.
Затем вошёл высокий мужчина в костюме:
– Я знал твою маму. Теперь у тебя будет новая семья, – сказал он, подводя её к худой женщине с кудрявыми волосами.
Девочка заплакала и выбежала из комнаты.
Ольга вздохнула.
– Меня всё равно забрали, – продолжила она. – Эту женщину звали Елена, и сначала она старалась, но я не принимала её. Делала всё наперекор, даже сбежала однажды из магазина. Тогда приехал сам Мирон Платонович, поругал меня, но забрал обратно в детдом. А я только радовалась — ведь снова увижу Веру.
Когда мы приехали, выяснилось, что Вера лежит в больнице — нервы. Мы поехали к ней. Я подбежала, обняла и прошептала:
– Я выбираю тебя мамой. Тебя! Не отдавай меня никому.
Так я и осталась с ней.
– Мирон Платонович умер, когда мне было тринадцать, – тихо добавила Ольга. – Но перед этим купил маме домик у моря, в Бердянске. Видимо, совесть не позволила оставить нас. И я благодарна ему за это. Но больше всего — за то, что он тогда вернул меня к ней.
Она посмотрела вдаль, в сторону трассы:
– Маме теперь семьдесят пять, живёт одна, сад, цветы, яблони. Самая лучшая мама на свете. Не всем дано выбирать, а мне повезло. И мой выбор — самый верный.
Лидия смотрела на её профиль, спокойный и светлый. Ольга прибавила скорость, и автомобиль мягко понёсся вперёд — к морю, к маме, к дому.