— Ирина, ты вообще улавливаешь, что я говорю? — Максим появился в проёме спальни и глядел так, будто я пропустила какое-то сверхважное сообщение. — Я спрашивал, не попадался ли тебе мой графитовый галстук в полоску?
Максим заметно суетился, безуспешно пытаясь справиться с пуговицами на рукавах рубашки.
— На вешалке, третья слева, — откликнулась я, даже не повернувшись.
Я как раз перебирала одежду перед стиркой — сортировала по оттенкам. И именно в этот момент стартовала вся история.
Дошла очередь до его любимой светло-голубой рубашки, в которой он катался на форум. На воротнике будто след от насыщенно-вишнёвой помады. Я такими цветами вообще не пользуюсь — беру только спокойные нюдовые.
— Максим, — позвала я, рассматривая пятно, будто оно могло раствориться. — А это что у тебя на вороте?
— Какое именно? — он приблизился, поправляя галстук. — Ну… наверное, вино. Мы отметили завершение проекта. Я же говорил.
Вино? На воротнике? Сомнительно. Но я тогда промолчала. Решила: может, кто-то приобнял при встрече. Я человек адекватный, истеричка из меня никакая. Его объяснение «проглотила» и продолжила разбор.
Через неделю обнаружила длинный рыжий волос, явно не мой. У меня — тёмные, до плеч. А этот — сантиметров сорок, не меньше. Прилип к пуговице его пиджака.
С этого момента я стала внимательнее рассматривать его вещи. И улики долго ждать не заставили. Муж сильно «переоформился» за последние месяцы — стал почти чужим, холодным.
Прямых доказательств не было, а устраивать бурю на пустом месте не хотелось. Всё надеялась: «Может, совпадения?»
Когда Максим заявился домой в час ночи с ароматом чужих духов, я спросила прямо:
— У тебя кто-то появился?
— Не выдумывай, — бросил он и ушёл в ванную.
Я дождалась, пока он закончит плескаться, и снова попыталась начать разговор.
— Максим… Я же вижу, что что-то не так. Если ты устал от наших отношений — скажи честно. Я взрослая, всё пойму.
— Да у тебя бред в голове! — взорвался он. — Я вкалываю круглые сутки! Твои запросы обеспечиваю! А ты меня допрашиваешь, когда я еле стою!
От него тянуло алкоголем. Он рухнул на кровать, отвернулся к стене, имитируя сон. Разговор не получился.
А потом появилось прямое доказательство — любовная записка. В его спортивной сумке. «Вчера было невероятно. Жду новой встречи. Твоя Л». Почерк миленький, с сердечками вместо точек. Настолько банально, что даже смешно.
У меня подкосились ноги. Я опустилась на пол, держа эту бумажку, и подумала: «Вот и финал». Можно было устроить истерику, кинуть ему в лицо доказательство, кричать, рыдать. Но зачем?
Факт: он мне изменяет. И это мерзко. Но возвращать или удерживать его я не собиралась. И отпускать к другой — тоже не планировала так просто.
Я выбрала другой путь.
На следующий день я купила жгучий перец — такой, который продавец брал в перчатках. Натёрла им внутреннюю часть всех его трусов. Потом аккуратно вернула в шкаф.
— Ира, что за чертовщина?! — взревел утром Максим из ванной. — Что с моим бельём? Там огонь настоящий!
— Может, новый кондиционер для стирки, — предположила я. — Взяла вариант с мятой. Может, тебе не подходит?
Максим мучился неделей. Намазывался чем только мог, ходил к дерматологу. Тот лишь пожал плечами — никаких инфекций, просто непонятное раздражение.
Я в это время готовила следующий акт. В его элитную маску для волос подмешала чуть-чуть средства для депиляции. Ровно столько, чтобы эффект проявлялся постепенно.
— Ира, смотри! — Максим стоял с полотенцем, на котором лежал приличный пучок волос. — Это что вообще? У меня всё лезет!
— Стресс, наверное, — участливо кивнула я. — Ты же устаёшь. Все эти «задержки», ночные встречи…
К концу второй недели у него появились проплешины. Он паниковал, покупал витамины, записался к трихологу. А я подлила в его термос вместо чая лёгкое травяное слабительное.
— Не понимаю, что со мной происходит, — стонал он после очередного забега в туалет. — Может, подцепил что-то?
— Тебе бы обследоваться, — посоветовала я, подавая салат. — Мне кажется, у меня тоже живот ноет. Мало ли, инфекции разные бывают. И передаются… по-всякому.
Он побледнел. В его взгляде мелькнул панический страх. Я поняла, что попала в цель.
Кульминация настала в четверг. Максим пришёл раньше обычного, побелевший, с подёргивающимся веком. Упал на диван и выдавил:
— Ира… мне надо кое-что признать.
Я села напротив.
— У меня… другая женщина. Точнее… была. То есть… есть, но… — Он сглотнул. — Ира, кажется, она меня травит!
— Травит? — я едва удерживала лицо.
— Да! Выпадают волосы, живот крутит, та… история с бельём… Врачи говорят, что я здоров. Я читал — это может быть отравление! Или порча! Она что-то подсыпает! Может, хочет, чтобы я ушёл к ней! А я не хочу! Прости меня! Это была случайность… В командировке…
— Хорошо, — сказала я. — Тогда и я признаюсь.
Максим уставился, как на привидение.
— Перец в твоём белье — моих рук дело. Маска с депиляцией — тоже. И травяной чай я подливала. Это не порча. Это симптомы того, что ты изменяешь жене, которая замечает и помаду, и чужие волосы, и записки с сердечками.
Он вскочил:
— Ты что, измывалась надо мной?! Это жестоко!
— Жестоко? — я рассмеялась. — А водить жену за нос — это как называется? Поверь, ты отделался легко. Я только разрабатывала план. Например, хотела добавить клей в зубную пасту. Или краситель в лосьон.
— Ты… ненормальная! — взревел он.
— Нет. Просто изобретательная. И знаешь что? Твоя Л с сердечками может забрать тебя хоть сейчас. Вместе с твоими проплешинами, спазмами в животе и паникой. Посмотрим, как долго она выдержит.
Максим собрал вещи и ушёл.
Вечером пришло сообщение от незнакомого номера:
«Это Лера. Максим сказал, что вы расстались. Он у меня. Надеюсь, решим всё спокойно».
Я написала в ответ:
«Конечно, Лера. Только учтите: у него аллергия на мяту, выпадение волос от стресса и раздражённый кишечник. И лёгкая паранойя. Успехов!»