Иногда, чтобы вас услышали — нужно просто замолчать.
А чтобы по-настоящему оценили — исчезнуть из привычной роли.
Меня зовут Дина. Я — та самая, которая всё организует, всем угождает и ничего не требует. Была.
А потом однажды, в самый обычный декабрь, я проснулась — и перестала быть этой женщиной.
Это история не про побег. Это история про возвращение — к себе.
31 декабря. У кого-то в доме пахнет ёлкой, корицей и мандаринами. У меня — жиром, луком и выгоревшей мечтой.
С шести утра я на ногах, кухонный бой идёт по всем фронтам. На плите — холодец, в духовке — утка, на столе — гора шинкованных овощей. Всё кипит, шипит, пыхтит и требует внимания.
Артём, мой супруг, лежит на диване с видом важного наблюдателя и издалека командует:
— Дин, только не перевари картошку, ладно?
Помощи — как от стены. Зато контроль — как на таможне.
Дети, Костик с Валей, в телефонах. Иногда налетают на кухню, утащат колбаску — и снова в виртуальный космос.
Но главное — Людмила Захаровна, свекровь. Командир парада. Она ходит за мной по пятам и сипит, будто в ухо:
— Диночка, укропчик-то помельче… и майонезик только перед подачей…
Иногда мне казалось, что я не женщина, а предновогодний комбайн.
Но я терпела. Потому что праздник же.
Потому что «так принято».
Потому что — никто, кроме меня.
Было одиннадцать. Всё готово. Стол — как из глянцевого журнала. Я села, как выжатая тряпка, и мечтала не о шампанском — а чтобы отстали. От тела, от мыслей, от усталости.
И вот Людмила Захаровна поднимает бокал.
Я — наивная — затаила дыхание. Думала: ну неужели… сейчас скажет… спасибо?
Сказала. Но не мне.
— Давайте выпьем за Артёмушку! За нашего кормильца! За его заботу и щедрый стол!
Гул голосов, звон бокалов, Артём улыбается, как министр экономики.
А я сижу. Смотрю на них.
И чувствую, как из меня выходит последняя капля иллюзий.
В ту секунду внутри что-то щёлкнуло. Холодно, чётко, навсегда.
Не скандал. Не слёзы.
Просто понимание: всё, я вышла из этой игры. Добровольно.
Всю весну я улыбалась. Всё лето варила борщи. Осенью пекла пироги.
Но внутри росла тишина. Сильная, устойчивая.
Я откладывала деньги. На свой счёт. Своё маленькое «нет». Назывался он «Фонд душевного равновесия».
Когда в ноябре заговорили о грядущем Новом годе, я сказала:
— Дожить бы.
Никто ничего не заподозрил.
Они думали — всё как всегда.
А я пошла и купила себе билет.
Не в Париж, нет. В скромный, уютный санаторий. Бассейн, массаж, тишина.
С 30 декабря по 10 января. Полный пансион и ни одного утиного жира в радиусе километра.
Когда я расплачивалась на ресепшене, внутри звучал гимн свободы. Тихий, но победный.
30 декабря. Раннее утро. Муж ещё спит. Я надеваю пальто, беру чемодан и магнитом прикрепляю к холодильнику открытку:
Дорогие мои!
В этом году я решила не мешать главному организатору праздника, которого вы так искренне чествовали в прошлом.
Уверена, он снова справится!
Продукты для оливье — в холодильнике. Рецепт гуся — в интернете.
Всех целую. Ваша Дина.
P.S. Вернусь 10 января. Не скучайте!
Когда я ехала в такси, за окном падал снег.
А потом зазвонил телефон.
Артём кричал. Орал. Был в панике и возмущении.
— Ты что, серьёзно? Ты нас бросила?! В канун праздника?!
А я смотрела на еловые ветки за стеклом и спокойно сказала:
— Артём, я в халате и с огуречной маской. Просто нарежь укроп, как мама учила. Всё получится.
Говорят, они встретили Новый год с покупными пельменями и шампанским «за 199».
А Людмила Захаровна всё-таки порезала укроп.
И даже, кажется, впервые за двадцать лет — замолчала.
А я в это время лежала на теплом лежаке у бассейна. Слушала, как вода тихо плещется о бортик.
И впервые за много лет думала только о себе.
Без вины.
Без тревоги.
Без необходимости «всё держать».
Новый год наступил. И да, без меня они как-то справились.
Но главное — я справилась.
С собой. Со страхом. С ролью, которая мне давно не по размеру.