Прежде всего, немного предыстории. Мой муж — 27-летний ветеран. Он был ранен во время патрулирования, и у него была тяжелая травма позвоночника, травма ноги, травма головного мозга и тяжелое посттравматическое стрессовое расстройство. (Кто бы это выдержал?) Он может ходить в течение коротких промежутков времени, используя трость. (Максимум 30-45 минут). В остальное время он привязан к инвалидной коляске.
Мне 21. Мы поженились, когда мне было 18 лет, и он уже получил ранения, когда я вышла за него замуж. Все пытались отговорить меня, чтобы я не выходила замуж за «сломанного» человека, потому что у меня не будет нормальной жизни. Я все равно вышла за него замуж. Мы были женаты почти 3 года, и мне все время говорили, насколько я сильная, и как трудно это для меня.
Все думают, что самая сложная часть заключается в том, что он не может ходить, или что я должна его купать, или что я должна помогать ему в туалете, потому что он больше не может делать этого сам. Это совсем не так. Самая сложная часть того, чтобы быть замужем за кем-то, кто «сломан» — иметь дело со всеми остальными.
Нас постоянно встречают и провожают презрительными взглядами или криками за то, что мы припарковались на месте для инвалидов. Они видят знак, но предполагают, раз мы оба молоды, что это фальшивка. Меня действительно обвиняли в этом. Люди презрительно смотрят на моего мужа, когда он использует специальные скутеры в магазине. Все они видят его как раковую опухоль на теле общества. Это худшая часть того, чтобы быть замужем за ветераном.
Самая трудная часть для меня — это увидеть, как мой муж сломался и плакал после того, как на него накричал случайный человек на почте, и, услышать, то, что он сказал: «Это не то, за что я боролся. Это не то, во что я верил!»
Поэтому я всегда говорю ему: «Любить военного было не тяжело, расстояние было тяжелое, жертвы были тяжелыми, но любить тебя… это самая легкая вещь, которую я когда-либо делала».