Снаружи всё выглядело вполне прилично: Елена жила в аккуратной квартире, работала дизайнером, вела уютный блог о визуальной гармонии и светлых интерьерах. Фото улыбчивой пары на фоне закатов всё ещё висело на стене у прихожей. Но внутри её словно кто-то выключил. Она просыпалась среди ночи с ощущением тревоги, словно забыла закрыть дверь. Лишь теперь понимала — тревожилась не за дверь.
Когда-то она верила, что их с Максимом история — про любовь. Про взрослые решения, общее будущее и надежду. Он умел быть внимательным, уверенным, добрым. Особенно вначале. Он красиво говорил, умел слушать, делал подарки, рисовал их «будущий дом» в подробностях.
Потом вдруг оказалось, что «вместе» означает «как он скажет», «будущее» — исключительно по его плану, а её мнение — «женская эмоциональность». И чем ближе был срок родов, тем холоднее становился голос Максима, если она не соглашалась сразу.
Утром, перед тем самым звонком, Елена долго смотрела в зеркало, пытаясь понять, в какой момент она перестала быть счастливой.
Недавно у Елены был любимый человек. Они строили планы, говорили о семье, мечтали растить ребёнка… Теперь она не была уверена, что хоть что-то из этого сбудется.
Как в ответ на её мысли, зазвонил телефон. Звонил Максим.
— Привет, — сказал он усталым тоном. — Ну… как ты там?
— Нормально. А ты?
— Ленка, мне мама сказала, что была у тебя. Вы, мол, разговаривали.
— Была, да.
— Ну и? Что решила?
Елена помолчала, подбирая формулировку.
— Максим, можно я тебя кое-что спрошу?
— Конечно. Что?
— Ты меня любишь?
— Ну… да. Конечно, люблю. Странный вопрос.
— Тогда давай я продам свою квартиру, как ты просишь. Но дом, который мы купим, оформим на меня.
Повисла долгая пауза.
— Что за чушь? — удивился Максим. — Ты что, считаешь меня недостойным доверия? Я ведь твой жених. Я тебя люблю. Забочусь о тебе. Разве это не очевидно? Какая вообще разница, на чьё имя оформить?
— Мне кажется, мы с тобой по-разному представляем, что такое «вместе».
— Один из нас точно ошибается. И логично, что ты. Я-то мужчина, у меня опыта больше. И вообще, чего за глупости ты выдумываешь? Мы же вместе строим будущее, вместе решаем…
— Вместе? — прервала она. — А когда в последний раз ты спросил, чего хочу я?
— Я всегда спрашиваю!
— Нет, ты мне диктуешь, что, по-твоему, я должна хотеть. А это совсем не одно и то же.
В телефоне повисла новая пауза — тяжелее прежней.
— Если ты правда так думаешь, зачем нам продолжать?
— Не знаю, — честно сказала Елена. — Может, и незачем.
— То есть ты решила расстаться?
— Я решила быть честной. С тобой и с собой. И, если бы ты любил по-настоящему, ты бы не стал спорить с моим условием по поводу дома.
— Всё понятно. Только запомни: второй попытки не будет. Если сейчас расстанемся — навсегда. Назад не возвращайся, не приму.
— Я поняла.
— И не забывай, что ребёнок — мой тоже. Это не просто так спустить на тормозах.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что у меня есть права. И я буду их отстаивать. Даже через суд.
— Максим, — Елена почувствовала, как у неё внутри всё сжалось, — ты мне сейчас угрожаешь?
— Нет. Просто информирую. Ребёнок будет записан на меня. Я имею право участвовать в воспитании, даже если мы не пара.
— Конечно, имеешь, — кивнула Елена. — Я не собираюсь мешать тебе.
— Вот и отлично. Тогда увидимся в суде, где всё будет решаться официально — опека, алименты.
— Подожди, в суде? — не поняла она.
— А ты как хотела? Думала, я соглашусь видеть ребёнка, когда тебе вздумается? Нет, дорогая. Всё — строго по закону. Минимальные выплаты и расписание, утверждённое судом.
— Мы могли бы договориться…
— Могли. Пока ты вела себя разумно. Но ты выбрала войну — так получай.
У Елены задрожали пальцы.
— Максим, зачем ты так? Мы ведь можем остаться людьми, даже если разошлись…
— Можем. Если ты сейчас передумаешь и примешь мои условия. Тогда забудем этот разговор. Если нет — узнаешь другую мою сторону. Пока не видела.
Голос прозвучал как прямая угроза. Иллюзии рассыпались окончательно.
Связь оборвалась.
Она набрала Алёну.
— Лен, приезжай… Плохо всё. Очень.
Алена приехала через полчаса. Выслушала всё: визит Валентины Сергеевны, разговор с Максимом.
— Лена, — сказала она, — это не просто давление. Это чистой воды шантаж.
— Я понимаю. Но он же прав — у него есть права на ребёнка.
— Не такие, как он пытается навязать. Тебе нужен адвокат.
— Адвокат? Это значит — суды, драмы…
— Суды начались не по твоей инициативе. Ты просто защищаешь себя.
— А если он действительно решит отобрать ребёнка?
— Он не сможет. Тем более если ты подготовишься. Суд почти всегда на стороне матери, особенно если ребёнок маленький. Но нужно быть готовой и знать законы.
Елена кивнула. Хотя внутри всё дрожало.
Этой ночью она не сомкнула глаз. Лежала на спине, руку положила на живот и тихо шептала:
— Прости меня, малыш… За то, что не смогла подарить тебе простую семью. За то, что твой отец — не тот, кем я его считала… Но я постараюсь. Очень постараюсь дать тебе что-то лучшее.
Утром она решила: Максиму звонить не будет. Пусть думает, что она «выбрала борьбу».
Месяцы пролетели как во сне. Максим держал слово — готовился судиться за права. Елена нашла адвоката: Тамару Геннадьевну, умную и уверенную женщину.
— Не волнуйтесь, — сказала та. — Ваша ситуация типичная. Главное — собрать доказательства угроз, давления. Всё остальное — моя забота.
Елена записала несколько разговоров, сохранила переписку. Алена написала заявление, подтверждающее её слова. Картина складывалась.
Беременность шла ровно, но Елена уставала. Работала, пока хватало сил.
— Сократи объёмы, — советовала Алена.
— Боюсь, — вздыхала Елена. — Как потом восстановлюсь? А вдруг не хватит средств?
— У тебя есть жильё. Есть накопления. Есть ты. Этого — достаточно.
В декабре Елена вдруг поняла: она не хочет рожать в столице. Хотела уехать. Подальше от напряжения. Но не в глушь, а туда, где можно жить спокойно и работать удалённо.
Выбор пал на Калин, городок тихий, с историей, удобный. До столицы — три часа. И жильё — в два раза дешевле.
— Серьёзно? — удивилась Алена. — Уехать из столицы?
— Здесь мне тревожно. А ребёнок всё чувствует.
— А работа?
— Удалёнка. Новые клиенты. Там конкуренция ниже.
— А суды?
— Адвокат сказала — можно вести дистанционно. Только на заседания ездить.
Алена задумалась.
— А может, ты и права. Новое место — новая жизнь.
В январе Елена съездила в Калин. Город понравился сразу. Она сняла двухкомнатную квартиру в новом доме.
— Работаете? — спросила риелтор.
— Графический дизайнер. Работаю из дома.
— Отлично! А у меня как раз есть бизнес — детская одежда. Может, что-то нарисуете?
Так у Елены появился первый клиент ещё до переезда.
В феврале она переехала окончательно. Сдала столичную квартиру, жила на эти деньги. Этого было с запасом.
Максим взбесился:
— Ты не имеешь права забирать моего ребёнка!
— До рождения — это моё тело. Где жить — решаю я.
— Я подам в суд!
— Подавай. Закон на моей стороне.
Жизнь в Калине оказалась тише. Хозяйка квартиры, Мария Тимофеевна, помогала с обустройством.
— Где же супруг? — спросила она.
— Мы расстались.
— Печально… Но главное — родить здорового ребёнка. А мужчины… Найдёшь ещё хорошего.
— Не ищу пока, — улыбнулась Елена.
— И правильно. Материнство — это счастье.
Мария Тимофеевна стала проводником: подсказала, куда идти, к какому врачу. В магазин ходила с ней, рассказывала, какие памперсы лучше.
Работы оказалось больше, чем Елена ожидала. Клиентов хватало.
В марте, за месяц до родов, приехала Алена.
— Ты выглядишь… по-настоящему счастливой, — сказала она.
— Потому что я и есть счастлива. Впервые за долгое время я не боюсь будущего.
— А Максим?
— Звонит, угрожает. Но здесь мне не страшно.
— Роды?
— Всё будет хорошо.
Они гуляли по парку. Местные официантки интересовались, когда роды. Предлагали имена.
— Видишь, как тебя приняли? — сказала Алена.
— Здесь как-то легче. Люди теплее. Или я просто изменилась.
— Нет, ты действительно изменилась. И теперь твой ребёнок точно вырастет с мамой, которая умеет выбирать себя.
— И я хочу, чтобы он это знал. Что иногда быть сильным — значит сказать «нет».
— Он будет это знать, — сказала Алена. — Потому что его мама этому научилась.
И больше — никому и никогда — не даст сделать из себя жертву.
Весна в Калине наступила раньше, чем в столице. Таяла наледь у подъездов, на ветках показывались первые почки. Елена сидела у окна, поглаживая живот. С утра она получила письмо — адвокат прислала промежуточное решение суда. Максим, разумеется, подал заявление, но суд отклонил часть требований: место жительства ребёнка останется с матерью, встречи — по согласованию. Это был маленький, но важный шаг.
Она открыла ноутбук и перечитала вчерашнее сообщение от клиентки: та благодарила за фирменный стиль магазина и просила срочно разработать баннеры для весенней распродажи. Работа шла, несмотря ни на что.
На подоконнике стояла чашка ромашкового чая, пахло тёплым хлебом из пекарни на углу. За дверью кто-то позвонил: Мария Тимофеевна принесла пирожки — «на молоко», как сказала с улыбкой.
Елена закрыла ноутбук и, притянув к себе блокнот, записала коротко:
«Ребёнку нужна мама, которая не боится жить. Я — уже не та, что просила разрешения быть собой. Я — та, кто выбирает».
Она улыбнулась. И в этот момент внутри неё толкнулось что-то живое — совсем скоро этот мир станет для кого-то домом. И этот дом будет наполнен не страхом, а выбором. Её выбором.