Алиса проснулась в половине седьмого от писка будильника, как по заведённому распорядку. За окном тянуло серым ноябрьским сумраком, в квартире — ни звука: Данил ещё спал. Она осторожно выскользнула из постели, чтобы не тревожить мужа, и направилась в ванную.
Из зеркала на неё смотрело уставшее лицо тридцатипятилетней женщины с синевой под глазами. Работа в бухгалтерии крупной фирмы вытягивала из неё все силы, особенно в последние месяцы.
Алиса быстро оделась и пошла на кухню позавтракать. Заглянув в холодильник, вздохнула: еды почти не осталось — чёрствый хлеб, масло и остатки колбасы. Снова придётся заходить в магазин после смены, хотя зарплата была всего неделю назад. Деньги исчезали, будто вода в песок.
«Как всегда — ни с того ни с сего всё испарилось», — пробормотала она, смазывая хлеб маслом. Данил уже полгода без работы — его сократили. Сначала он пытался найти что-то, ходил на собеседования, но вскоре сник. Теперь он в основном сидел дома, перебиваясь редкими халтурами.
Алиса допила кофе и уже собиралась уходить, когда в замке провернулся ключ. Дверь отворилась, и в коридор ввалился высокий мужчина с чемоданами. За ним — женщина с ребёнком на руках и семилетняя девочка, сжимающая мамину ладонь.
— Тимур? — удивлённо выдохнула Алиса, узнав брата мужа. — Вы уже здесь?
— Привет, Алиса, — устало улыбнулся Тимур. — Решили не тянуть. Это моя жена Инна, дочка Лиза и сынишка Матвей.
Из спальни, в штанах и футболке, выскочил Данил — сонный, не до конца очнувшийся.
— Тим! Братец! — радостно обнял он его. — А я думал, вы на следующей неделе.
— Освободились пораньше, — пожал плечами Тимур. — Надеемся, что не сильно вас обременим. Недельку-другую перекантуемся, пока жильё подыщем.
Алиса глянула на часы — уже опаздывала.
— Конечно, располагайтесь, — кивнула она, натягивая куртку. — Данил, покажи им всё. Я побежала, вечером поговорим.
Выскочив на лестничную клетку, она мысленно прокручивала, как втиснуть пятерых человек в их двухкомнатную квартиру. Тимур с семьёй перебрался из захудалого посёлка — работы там почти не осталось. Данил говорил, что в городе у брата больше шансов.
На работе Алиса весь день перебирала варианты, как организовать жизнь с гостями. Продуктов будет мало, придётся тратиться больше. Платежи за коммуналку возрастут — вода, свет, тепло. Она прикинула бюджет — не складывается.
Когда вечером она вернулась с авоськами, квартира гудела от голосов. Лиза и Матвей носились по комнатам, взрослые сидели на кухне.
— Как день, дорогая? — спросил Данил, пока она разбирала пакеты.
— Нормально. А вы как?
— Присматриваемся, — вставил Тимур. — Завтра планируем обзвонить работодателей.
Первые дни прошли в хлопотах. Братья с утра исчезали по делам, Инна помогала по дому. Дети шумели, но вели себя сносно.
Но через неделю их пыл остыл. Они просыпались позже, засиживались за телевизором, работы искали всё меньше. Данил жаловался, что везде или диплом нужен, или стаж.
— То им электрик с английским нужен, то грузчик с программированием, — возмущался он.
Тимур поддакивал:
— В деревне проще — все через знакомых. А тут без связей — как чужой.
Алиса пыталась поддерживать, но в душе крепло раздражение. Еды уходило вдвое больше. Счета росли. Мужчины всё чаще заседали на кухне и сетовали на жизнь.
Через месяц стало ясно — искать работу они почти перестали. Иногда разгрузят машину, помогут с переездом — на кофе и печенье. Всё остальное — на Алисе. Зарплаты, раньше хватавшей на всё, теперь не доставало и до конца месяца. Последние дни доживали на крупу и макароны.
Она отказалась от косметики, поездок к родителям, даже кофе на работе. Тем временем Инна покупала детям сладости, а вечерами мужики пили пиво.
— Данил, — как-то вечером сказала она, оставшись с мужем. — Может, пора поговорить с Тимуром? Уже месяц прошёл.
— Алиса, ну ты чего. Это же мой брат. Они ещё не встали на ноги.
— На какие ноги? — она положила перед ним пачку чеков. — Мы живём в минус. А ты говоришь, что всё нормально?
Он отмахнулся: «Потерпи. Скоро всё наладится».
Но ничего не менялось. Мужчины спали до обеда, играли с детьми, смотрели сериалы. Алиса брала подработки, занимала у коллег.
Однажды в автобусе ей стало плохо — сердце колотилось, в глазах потемнело. Врач поставил переутомление, выписал лекарства и три дня отдыха.
Она пришла домой в середине дня — время, когда все якобы «искали работу». Но с лестницы донеслись голоса и смех. Алиса открыла дверь и застыла: на кухне устроили пир.
На столе — вся её заначка: колбаса, рыба, фрукты, конфеты. Всё, что она берегла, исчезло. Мужчины смеялись, Инна накладывала еду детям.
— Ну что, за лёгкую жизнь! — поднял кружку Тимур.
— Нашли себе добытчицу, — хохотнул Данил. — Пусть вкалывает!
Алиса шагнула в кухню.
— Значит, теперь моя зарплата кормит и твоего братца с семейством?
Тишина. Улыбки погасли. Данил подскочил:
— Алиса, ты чего…
— Я слышала всё, — она глядела в лицо каждому. — Вы решили, что можно меня доить, как корову?
— Мы же семья… — пробормотал Тимур.
— Семья? Это когда участвуют. А не сидят у чужой шеи!
Алиса прошла в спальню. В голове пульсировало — нужно что-то делать. Скандалы не помогут. Надо действовать жёстко.
На следующий день она осталась дома. Когда мужчины ушли «искать работу», а Инна повела детей гулять, Алиса вызвала мастера и сменила замки.
Вечером вся «семейка» столпилась на лестнице.
— Ты с ума сошла?! — кричал Данил.
— Нет. Просто выбираю, с кем мне жить.
— Куда нам?! — вскрикнула Инна.
— Не знаю. Хоть обратно в деревню.
— Алиса, остынь…
— Я уже остыла. Завтра к двум вас тут быть не должно. Иначе Данил ключа не получит.
Вечером стояла гробовая тишина. Утром они уезжали. Инна плакала, дети грустили. Данил помогал брату — недовольно, но молча.
После их отъезда квартира стала просторной. Алиса проветрила всё, сварила себе суп — на одного. Наконец-то — без суеты.
— Родных нельзя вот так выгонять, — проворчал Данил за чаем.
— Родные не паразитируют, — спокойно ответила она. — Я всё слышала. Вы смеялись надо мной.
Он позвонил брату — тот не ответил.
Вскоре Алиса узнала: Инна устроилась поваром в школу, Тимур — сторожем. Живут скромно, но сами.
— Видишь? — сказала она. — Могли сразу. Просто не хотели.
Данил смирился. Под давлением жены устроился в автосервис. Зарплата небольшая, но стабильная.
Алиса ожила. Больше не болела, появились силы. И однажды, за ужином, Данил сказал:
— Знаешь… ты, наверное, была права. Мы расслабились.
— Хорошо, что понял, — улыбнулась она. — А то пришлось бы и тебя выставить в таком же стиле.
— Меня?!
— Ага. Метод — рабочий.
Они рассмеялись. Впервые за долгое время — по-настоящему.